Домой я ехал в холодном бешенстве. Хотя понимал, что перед разговором с женой надо успокоиться, но здравый смысл мне отказывал. Неизвестно, чем бы все закончилось, только до дома я не доехал. Прямо в дороге мне позвонил тот самый друг, что разводился, и попросил приехать в больницу. Там, в коридоре реанимации, он рассказал, что случилось. Его жена, которая сначала ушла в глухую несознанку и все отрицала, наконец призналась. Оказалось, мужа она никогда не любила. Замуж ее заставили выйти родители. И буквально через пару месяцев после свадьбы она изменила с бывшим парнем. Их связь продолжалась около двух лет. И ребенка ей сделал любовник. С этим мужчиной они все же расстались. Но были и другие. Все это она кричала мужу в лицо, попутно обвиняя во всех грехах. К сожалению, их тринадцатилетний сын стал свидетелем скандала. И в шоке выпрыгнул из окна. Пока он в коме. И никто не знает, чем все закончится.
Просидев с другом в больнице около двух часов, я пытался его поддержать. Без особого результата пообщался с врачами. А потом поехал домой. Эти события вымотали меня, но зато успокоили злость. Вернулся я поздно, Мира и Тимофей уже спали. Разговор откладывался. Я пошел в детскую. Долго смотрел на спящего сына. Даже наклонился и понюхал его. Он пах вкусно, привычным, родным запахом. Никакого отторжения. А потом я заметил в изголовье детскую пустышку. И взял в руки. У меня еще оставался шанс положить ее обратно. Перед глазами стояли две картинки. На одной — Мира, обнаженная, стонущая подо мной. Уже такая родная. И вторая картинка — чертов снимок, на котором она целуется с другим. Поколебавшись, я убрал пустышку в чистый пакет и положил в карман. Это простое действие стало началом конца нашего брака.
Так и не поговорив с женой, на следующий день я сдал тест в первой попавшейся, самой близкой к офису лаборатории. Через два дня получил на почту результат и минут десять тупо пялился в бланк, отказываясь верить своим глазам. Сорвался с работы и поехал на консультацию к специалисту по генетике. Меня интересовало, насколько вероятен ошибочный результат. Мне сообщили, что информативность теста 99,9 процентов. Но так как всегда возможен человеческий фактор, нужно обязательно повторить тест в другой лаборатории. И по-хорошему проверить на родство мать ребенка. Всякое в жизни случается. В конце приема мужик сочувственно взглянул на меня и предложил контакты психолога, специализирующегося на изменах. Ну, или на выбор, адвоката по бракоразводным делам.
Я сделал еще два теста на себя и один на Миру. Результат не изменился. Она мать Тимофея. А я — не отец. По жизни я малоэмоциональный человек. Но это всерьез зацепило, перевернув все внутри. Я знал, что вполне способен воспитывать чужого ребенка, если бы не получилось иметь своего или, например, женился на женщине с малышом. Но это должно быть моим решением, обдуманным и сознательным. А не вот так, за спиной. Хладнокровная ложь в лицо, грязный обман, измена. Надо мной, наверняка, потешались, считая натуральным лохом. Вот это я не готов терпеть. И продолжать делать вид, что мы семья.
В конце недели был день рождения жены. Все это время я обдумывал то, что случилось, пытаясь сохранять хладнокровие. Но ничего не получалось. Привычный трезвый взгляд мне отказывал. Эмоции захлестывали с головой. Я варился в них и почти тонул, выплывая только на злости. На праздник Миры я готовил сюрприз, должен был утром его забрать. Но вместо этого тупо мотался по городу, еще раз гоняя в голове свое решение. И когда оно окончательно созрело во мне, повернул к дому. «Подарок» для жены — конверт с фотографиями из ресторана и результатами тестов — лежал на соседнем сиденье. Припарковавшись, я взял его и пошел туда, где, как все это время считал, меня ждет семья. Которой по факту не было. А значит, пора это оформить официально.
