– Неслабый замес. Но причём ты здесь? Это ж Москва! Ты ведь про город Москва рассказываешь, не про кинотеатр?
– Что-то не пойму я, почему ты весёлый-то такой? Тебя вообще не волнует, что прокурор по особо тяжким дал команду выяснить, где ты находился во время налёта? Из генеральной прокуратуры звонили в область, а они нам уже. Ты понимаешь, чем это пахнет? А тебе всё смехуёчки да пиздихаханьки, каждый день новую девку дерёшь и в ус не дуешь?
– Тише-тише, зачем напраслину возводишь? – я протянул ей чашку. – На вот, выпей кофейку и расскажи всё подробно. Что там за резня такая и почему на меня стрелки переводят? Съешь вот пирога кусочек, меня угостили вчера.
Собственно, это могло означать только одно – то, что Зубатый выжил и решил приплести к этому делу меня.
– Официально нам не довели. Просто есть распоряжение опросить тебя и всё. Но без задержания, без тяжёлой артиллерии.
– А неофициально? – кивнул я наливая кофе и себе. – Ты же разведала что-то?
– Не слишком много.
– Погоди, так это вчера вечером пришло распоряжение? Прямо в праздник?
– Да, а завтра я тебя опрошу по представлению прокуратуры. Ну, или поручу кому-нибудь другому.
– Так что ты узнала неофициально?
– Там Зубатый твой в передрягу попал. Он ранен и довольно серьёзно, насколько мне известно. И при нём нашли два ствола. Экспертиза ещё не закончилась, но, похоже, что из одного из его пистолетов убиты мент и бывший мент. Бывший прям в упор. Между глаз получил. Но вообще там очень тёмная история. У убитого мента был пистолет, и он из него выстрелил в инкассатора.
– Не убил?
– Нет, но ранил серьёзно. А у бывшего мента был обрез. А ещё там военный артиллерист находился с пробитой головой и несколькими бутылками с зажигательной смесью. Такое ощущение, что эти трое готовили налёт на инкассаторов, но им помешали. Есть два свидетеля, которые сидели в машине. По их словам составили фоторобот, но получилось два совершенно разных и даже не вполне человеческих лица.
Странно, наверное из-за моей кепки. Козырёк отбрасывал тень, скрывая лицо.
– Короче, получается, что Зубатый наш грохнул бывшего мента, который, кстати, был в милицейской форме. А тот из обреза разворотил Зубатому брюхо. А ещё кто-то, если это был не Зубатый, подстрелил другого мента, вернее, единственного мента. И кто-то ещё грохнул военного.
– Ира, просто жуть. Как ты не запуталась в этой мешанине? И каким боком я-то к этому делу оказался прилеплен?
– А Зубатый заявил, что это ты всех перестрелял, потому что хотел украсть инкассаторские деньги.
– Один? Серьёзно? И сколько там денег было? Я бы их на себе поволок?
– Сколько было, я не знаю, но, наверное, немало, раз столько крови из-за них пролили. То есть, ты всех перестрелял, а он явился туда, поскольку давно за тобой следил и подозревал тебя в причастности к некоторым тяжким преступлениям.
– Зашибись. То есть он приехал в Москву за мной следить? Отлично. Он что, частный сыщик что ли?
– Ну, судя по всему, ему не особенно верят, поскольку смывы ясно показали, что он стрелял. Нужно подождать результаты баллистической экспертизы и тогда что-то станет ясно, наверное.
– Или наоборот, – задумчиво протянул я, – ещё больше запутается. Если ему не удастся выкрутиться, он может пытаться меня за собой тянуть, типа мы вдвоём это дело замутили, да? Как думаешь?
– Ну, – пожала она плечами, – всё возможно. То, что он уже всё переводит на тебя, это известно, а что дальше запоёт, я не знаю. Ты мне вот что скажи…
