– А плохая новость? – не замедлил спросить из-за плеча несущий орла.
– Плохая новость очевидна: ребенок крайне ослаблен. В подобном состоянии его держать нельзя даже посреди закрытой, очищенной пламенем крепости. Придется принимать крайние меры.
Мальчик смотрел на нее с безнадежным подозрением.
– Как тебя зовут, сын племен?
– Нерги, – ответил он без малейшего колебания.
Прошла целая жизнь с тех пор, как Вита, тогда еще юная и непоправимо глупая, преследовала среди дальних кочевий свою мечту. Медик империи наполовину забыла язык племен, но она пока еще способна была заметить неприкрытую ложь. Нерги дословно переводилось как «Не-имя» или даже «Нет имени». Так называли ребенка, которого пытались защитить от злых духов. Или скрыть от враждебного колдовства.
Медик требовательно взглянула на Лию Ливию.
– Бат-Эрдэнэ, – подсказал несущий орла, – из рода Боржгон.
Мальчишка посмотрел на него, словно не в силах поверить в это последнее предательство. Вита наклонилась вперед:
– Я буду готовить яд жизни, Бат-Эрдэнэ. Для этого потребуется взять немного твоей крови.
Ребенок не стал тратить силы на ответ. Он молча попытался вцепиться ей в горло. Вита смогла перехватить атаку еще в начале движения, направила на пациента насыщенный импульс спокойствия. После этого степняк сдался. Даже не моргнул, когда ему вскрыли вену, когда набирали кровь. Каменная покорность обеспокоила медика больше, чем любые крики и метания.
Она поставила на пол серебряный кубок, наполовину наполненный кровью. К корзине рядом с ремнями крепилась палка, увенчанная ловчим захватом. Вита привычно вооружилась, распутала фиксировавшие крышку завязки. Оценивающим взглядом окинула содержимое корзины. Ползучие твари переплелись так, что понять, у которой из них какой рисунок, было сложно.
– Метелл, мне нужен свет! – приказала все еще сжимающему факел аквилиферу.
Медики, конечно, с годами вырабатывали иммунитет ко многим ядам, но укус одной из этих красавиц мог создать проблемы даже для Виты. Она умело расшевелила палкой шипящий комок, поймала за основание шеи нужную змею, вынула ее из корзины, перехватила пальцами. Лия Ливия, явно знакомая с ритуалом, поспешно захлопнула крышку. Подала кубок.
Левой рукой взять сосуд. Правой поднести к нему удерживаемую за основание шеи змею. Гибкое тело, конечно, тут же в несколько колец обвило ее запястье и руку, сдавило. Валерия Минора Вита начала низким голосом зачитывать литанию храма Мэй. Чтобы выдоить нужное количество яда, ей понадобилось меньше минуты. Еще минуту сцеживала яд в отдельную склянку, чтобы позже приготовить зелье другим пациентам. Проснувшиеся легионеры завороженно наблюдали за действом.
Возмущенная змея отправилась обратно в корзину, а медик взяла чашу двумя руками. Теперь предстояло самое сложное. Она закрыла глаза, ища в себе центр сосредоточения. С глубоким вздохом позволила магии подняться из глубины души, наполнить жилы, стечь с кончиков пальцев. Смешаться с кровью, с ядом, с серебром.
И застыла. Что-то в запахе, в сухом привкусе крови и жара казалось неправильным. Медик уверена была, что понимает ситуацию. Но что понятного может быть в пациенте, вдруг побелевшем, поседевшем и обросшем чешуей?
Вита плотнее сжала ладони, пытаясь прямо сквозь металл вчувствоваться в горячую жидкость. Вопреки состоянию ребенка, кровь его была полна силы. Молодая, жаждущая роста, полная нерастраченного потенциала. В жилах сына славного рода Боржгон гуляла дикая магия. От кожи его поднимался запах ветра и ковыля, тонкий, как сеть табунной паутины. И дальше, под ней, – черное, вьющееся, липкое…
