Убытки не ограничивались ущербом, который был нанесен магазину. Страховка есть, но она всего не покроет, только часть. Вдобавок следовало ожидать заметного оттока покупателей на протяжении как минимум двух недель. Люди избегают магазинов, в которых есть шанс получить по голове от каких-нибудь отморозков. Убытки от снижения оборотов могли быть больше прямого ущерба от погрома. Плюс – двухдневное закрытие на наведение порядка и внеочередную инвентаризацию.
Убытки никогда не выбивали Петра из колеи. Он понимал, что без этого не обойтись. Сегодня убудет, завтра прибудет, и вообще сплошных белых полос не бывает. Риски не пугали, потому-то, наверное, и дела шли неплохо. До поры до времени. Бизнес можно вести двумя путями – наименьших потерь, то есть в первую очередь думать о том, как бы чего не потерять; и путем наибольшей прибыли, думая в первую очередь о приобретениях. Второй путь предпочтительнее.
– Кроме Кумка – некому! – убежденно сказал Петр, узнав о погроме. – Его почерк. Воспользовался обстановкой и напакостил.
Девятый магазин заклятого конкурента Кумка открылся тремя днями раньше прямо напротив разгромленного магазина Петра. От погрома Кумок получил двойную выгоду – и конкуренту нагадил, и приток покупателей в свой магазин увеличил.
– Ты мне, Альфредыч, рой землю до посинения пупов, но найди концы-выходы, – сказал Петр Гучеру. – Я хочу этого отмороженного гада прижать по закону. С оглаской, журналистами и судебным процессом. Сделаю так, что ни Горобец, ни кто другой дел с ним вести не рискнет.
– Пуп у меня всего один, – уточнил педантичный Гучер.
– Ключевое слово – «найди», – в свою очередь уточнил Петр, оглядывая разгромленный зал, по которому неторопливо расхаживали сотрудники милиции. – Ты же можешь. Я знаю. И то, что это он, – последовал кивок в сторону витрины, за которой был виден магазин Кумка, – я тоже знаю. Ищи концы…
Взаимодействие с милицией Петр поручил Гучеру, контроль за наведением порядка другому заместителю, Лене Горбовскому (Горбовский числился первым заместителем, но Гучер был главнее), а сам вернулся в офис и кое-как, на слегка успокоенных коньяком нервах, продолжил работать и проработал до половины седьмого, до прихода Гучера.
Гучер не вошел в кабинет, а ворвался, что было совсем на него непохоже. Упал в кресло, ослабил галстук, по-птичьи покрутил головой и сказал:
– С Кумком ты, Николаич, ошибся. Это факт.
– Не может быть! – нахмурился Петр. – Некому, кроме него. Или ты уже успел выйти на другого заказчика?
– Не успел, – ответил Гучер. – Но только что по той же схеме был разгромлен магазин Кумка на Голосеевской. Трудно поверить, что Кум устроил такое, чтобы отвести от себя подозрения. Погром покрасивше нашего будет. Там еще и витрину разбили, потому что на ней реклама вологодского масла висела. Я в отделении был, когда дежурному позвонили. Выехал следом за ребятами, полюбовался и рванул к тебе. Ты же знаешь мою привычку сообщать плохие новости лично.
– Так это не самая плохая новость, – хмыкнул Петр. – Честно говоря, я не испытываю никакого сострадания к Кумку…
– Сострадание – категория условная. – Гучер редко перебивал босса, но случалось. – И дело тут совсем не в Кумке, а в том, что какие-то придурки погнали очень мутную волну, которая накроет всех с головой. Думаю, что из вечерних новостей мы узнаем еще о трех-четырех погромах. Тут не в российских товарах дело, Николаич, а в том, что где-то что-то сломалось, что-то очень важное, подпорка, державшая нашу жизнь…
