Группу Кружилина в составе двадцати двух человек, из которых семнадцать были представительницами прекрасного пола, разместили в здании бывшей восьмилетней школы «умирающей» деревни. В помещении имелись кирпичные печки, столы, раскладушки с постельными принадлежностями. На улице рядом со школой были оборудованы два туалета и умывальники.
Студентка Колоскова оценивающе осмотрела пристанище и удобства и сделала заключение:
– Прекрасно, романтично, будет что вспомнить.
Студент Кругликов дёрнул за кончик платка, завязанного на голове девушки, отчего она стала похожа на сельскую жительницу, и произнёс:
– Моли Бога, Колоскова, чтобы дождь не пошёл. А то будет тогда твой прекрасный, неумолкающий ротик весь в грязи.
– Я оптимистка. Если пойдёт дождь, я в бороздах буду принимать лечебные грязевые ванны.
Евгений Борисович вмешался в разговор.
– Я надеюсь, все разделяют оптимизм Колосковой и настроили себя на ударный труд, который будет проходить под девизом «Мы умрём в бороздах, но картошку выкопаем». И хочу также сказать несколько слов о поведении. Для местного населения вы должны стать образцом трудолюбия и воспитанности и строго соблюдать сухой закон, который начинает действовать с этого мгновения. И учтите, пастухом я вашим не собираюсь быть, рассчитывая на ваше воспитание в духе коммунистической морали.
– Я студент Кругликов, если помните, хочу заверить вас, что мы лицом в грязь не ударим.
– Кругликов, не переживай, я тебя запомнил на всю оставшуюся жизнь. За заверения спасибо. Есть ли какие ко мне вопросы?
Студентка Свиридова хихикнула.
– А вы с нами будете жить или у какой-нибудь доярки?
– Представь себе, Свиридова, у доярки, и как раз в доме напротив школы.
– К вам со стуком входить, если вдруг вечером возникнут вопросы? А то мало ли что.
– Без комментариев. Но если на самом деле возникнут вопросы по быту или по работе, обращайтесь к старосте группы Павловой Наде. Сейчас, кстати, мы с ней пойдём к начальству уточнять детали нашего здесь пребывания и пропитания. После она вам доложит о принятых решениях. А сейчас вперёд – занимайте места и обустраивайтесь.
Павлова, миловидная полноватая девушка среднего роста, с русыми густыми волосами, собранными в причёску под двумя заколками, показала свой язычок Свиридовой и гордо пошла за преподавателем. Через несколько шагов она обернулась.
– Займи на меня место.
Свиридова тоже показала язычок.
– Ладно уж, сделаю одолжение.
Когда Павлова поравнялась с Кружилиным, тот пристально посмотрел на девушку.
– Что-то мне твой вид не нравится. Ты случайно не заболела? У тебя глаза печальные.
Надя ускорила шаг.
– У меня они с детства такие. Я рано осталась без родителей. С тех пор иду по жизни почти одна. Есть, правда, бабушка, но я с ней никак не найду общий язык. Сейчас я живу в двухкомнатной квартире, доставшейся мне от родителей, а бабушка живёт в своей. Но она меня задёргала своими нравоучениями и придирками, хотя я повода для них не даю. У бабушки очень тяжёлый характер.
Кружилин улыбнулся.
– Я знаю такой тип людей. Таким лучше не перечить. С ними надо соглашаться, но делать по-своему.
– Вы правы. Однажды я попробовала такой вариант, и наши отношения сразу улучшились. Но я не люблю лебезить и молчать, когда говорят неправду. Мне повезло, что я попала в вашу группу и учусь тому, как учить и воспитывать детей, чтобы они были стойкими, но в то же время и добрыми в современном обществе и могли находить общий язык с людьми, обладающими разными характерами. Жаль только одного, что остался последний год учёбы.
