– Думаю, что у тебя все получится, как ты и задумал, – проворковала она, наливая очередной, не маленький, а приличный бокальчик красного. – А, вино ты вкусное с собой принес, Эдик. Давно такого не употребляла. А, не пойти ли нам с тобою, сейчас, ко мне в спальню. Ты, тоже, как мне помнится, давно там не бывал. Только вспомни, как нам с тобою было вдвоем уютно. Времени с тех пор, пожалуй, прошло не менее века!
– Опять ты преувеличиваешь, Галка? Прости меня, но мне сегодня некогда. Обещаю тебе, что мы с тобою натешимся через неделю, когда все встретимся снова здесь, по поводу моего дня рождения. Напоминаю тебе, что ты в обиде не будешь. Но, помни, чтобы ты ко мне без своей подруги не являлась. Крепка наша с тобой дружба, но должна понимать, что запланированные мною дела всегда должны быть на первом месте.
У Александра Ульянова сегодня было великолепное настроение. Как не порадоваться: завтра к нему приезжает его любимая Маша и тогда они, и поговорят вволю, и вместе помечтают о будущем, которое ему представлялось светлым и радостным. Да и с делом Хребтова он разобрался. По его мнению, отец Фотий, здесь не причастен ни к какой контрреволюционной организации, и его привлекли в связи с другим делом, для большой достоверности. Осталось немного времени, и он отпустит Фотия. Только ему необходимо совершить несколько формальных допросов свидетелей, чтобы никакой проверяющий не смог бы придраться к чему-либо.
Александр шел по широкой улице, обсаженной с двух сторон старыми, могучими липами и кленами. С деревьев слетали под свежими порывами ветра, пожелтевшие и покрасневшие сухие листья, медленно и неуклонно покрывая разноцветным, живописным ковром сухую, иссохшую за жаркое лето землю. Запах спелых яблок, хорошо высушенного сена и еще чего-то терпкого, но приятного, витал в воздухе, пронизанного многочисленными солнечными бликами, отражающимися от поверхностей и стекол многоэтажных домов. Солнечные зайчики попадали в глаза прохожих, которым приходилось опускать вниз глаза или невольно прикрывать их руками, особенно, при переходе улицы, чтобы случайно не столкнуться с другими людьми и, тем более, с машинами, которых в центральной части города было больше чем в других местах. «Все. Наше лето заканчивается. Впереди прозрачная, звонкая осень, с изобилием плодов нового урожая, созревших за теплые летние месяцы. Но у меня и у моих товарищей тяжелая работа никогда не закончится. Преступники всегда были, есть и будут. Они, как осенние грибы, после долгого моросящего дождя, вновь и вновь вырастают на том же месте, где их накануне срезали, хотя обширная поляна с дарами леса, казалась полностью очищенной от чудесных лесных даров». Резко завизжали автомобильные тормоза, и напротив Александра остановился автомобиль. В открытом настежь салоне, он увидел, сидящего за рулем своего коллегу – Хватова.
– Садись к нам, побыстрее, Ульянов. Довезем до дома, с шиком. Я тоже еду к себе. А так ты скоро доберешься, да и время сэкономишь.
Эдуард был не один. В машине, кроме него, на заднем сиденье сидели две молодые, привлекательные женщины, державшие в руках по пышному букету осенних цветов. Они, потеснились, когда Александр усаживался. Устроившись удобнее, он более внимательно рассмотрел невольных попутчиц. Одну из них – Галину, он не раз встречал в компании Хватова, но вторую, очевидно, ее подругу, он раньше никогда не видел. Девицы весело переговаривались с собой и вели себя крайне непринужденно. У второй дамы, в первую очередь, в глаза бросались тщательно уложенные рыжеватые волосы. Они под лучами осеннего, клонящегося к закату солнца, вспыхивали и после темнели, словно язычки пламени, поднимающего из погасшего костра, в котором осталось достаточное количество горючего материала, чтобы он смог в полную силу разгореться, если туда снова подбросить дров. Правильные, привлекательные черты лица, стройная фигура и приятный голос располагали ее собеседника к искреннему, откровенному разговору.
