Лера обрывал телефон, но я ограничилась смс, что со мной все в порядке, и обещала набрать его утром.
Просидев полночи в компании снегопада и любимого маленького светильника на окне, я переползла в холодную кровать. Снег меланхолично засыпал подоконник и столик с птичьими письменами — следами от лапок-веточек — на миниатюрном балконе. К утру будет снова чистый лист…
Не заметила, как провалилась в сон…
... И тут же увязла лапами в снегу. Солнечный свет ударил в глаза, рот наполнился слюной от хитросплетений тонких запахов, щекочущих ноздри. Я насторожила ушки и застыла, вслушиваясь в еле слышные шорохи… Зимний лес наполнял грудь каким-то теплом, мое маленькое сердечко стучало быстро-быстро, еле успевая перекачивать бурлившую от незнакомых эмоций кровь… Я мотнула мохнатой головой, чихнула…
... И села на кровати. Голова болела, в горле стоял непонятный ком, и было чертовски холодно, словно в квартире отключили отопление.
Зеркало не порадовало: лицо бледное, глаза — лихорадочно блестящие. Неужели заболела?
— Зул Вальдемарович, я не приеду сегодня, мне… — начала в трубку без приветствия, но Магистр на мой напор не купился.
— Жду через полчаса! — рявкнул он в ответ, и я сжала зубы, чуть не прикусив язык.
Конечно, я удвоила отведенное мне время на явление пред его светлые очи, хотя исключительно за счет утренних пробок. Собиралась я метеором.
— Совсем сдурела, Анна?! — взревел Магистр, едва я переступила порог его кабинета. — Сбежать думала?!
Босс был, как всегда, стилен и спокоен, идеальная борода даже не колыхнулась, когда он орал на меня.
— Меня не каждый день насилуют оборотни за какие-то договоры, по которым я прохожу «предметом»! — процедила я, раздув ноздри.
Магистр просквозил мимо меня и захлопнул двери кабинета за спиной:
— Аня, я все понимаю, но и ты должна понять… сядь, — он подтолкнул меня к ближайшему стулу и надавил на плечи, вынуждая на него рухнуть. — То, что произошло — случайность…
— А вот Мирослав так не считает, — вставила я.
— Аня, — Зул Вальдемарович сел рядом, — у Мирослава всегда свое мнение, которое он считает единственно правильным, но это не значит, что оно отражает объективную реальность…
— Вы же учили, что ее не существует, — упрямилась я.
— Условно!
— О чем мы все же говорим? — не вытерпела я.
— Мирослав долгие годы был проклят, — заговорил он спокойно, словно с сумасшедшей, — ему было предсказано, что у него никогда не будет истинной пары. Для оборотня это хуже всего, а для правящего — чуть ли не смертный приговор! Такой мужчина не может править после тридцати пяти лет, Мирославу уже тридцать четыре…
Глядя в ярко-синие глаза Магистра, меня вдруг затопила малодушная надежда, что вот он снова мне все объяснит, как делал это уже сотни раз, и я вернусь в свое скрюченное, но такое привычное и почти удобное положение для дальнейшего существования…
— Вам то какое дело? — насупилась я, шмыгая носом. — Мы же с оборотнями в контрах…
— В каких… «контрах»?! — скривился он. — Мы с отцом Мирослава и Кирилла всегда сотрудничали. Зачем нам война? Только недавно старика не стало… И тут вдруг ты.
— Вы что же, думаете, я — настоящая? — сама не верила в то, что говорила.
— Я уверен в этом, — в своей манере ответствовал Зул Вальдемарович, но я знала, что уверен он всегда был только в чем-то своем, ведомом лишь ему.
— В любом случае, это все уже не имеет значения, — откинулась я на спинку стула. — Мирослав меня вчера вышвырнул.
