Так...
Установки походили на оборудование алхимиков. Стеклянные трубки, сочлененные с шариками-сосудами, колбы, осьминоги-роботы, что их обслуживали – по сути, длинные руки с центром управления.
Я начала исследовать аппараты.
Значит так. Вот тут проводятся эксперименты по совмещению генов.
Здесь исследуют новые сочетания...
Тут проводится селекция по признаку искомого генокода...
Таким макаром я обошла огромную лабораторию и начала медленно запускать установки, чтобы проверить их в тестовом режиме.
Роботы послушно тянули металлические руки к сосудам, туда что-то наливалось, пенилось. Образцы крови эрмаранцев и терратонов капались в нужные колбы... Внезапно одна «рука» робота застряла в колбе, я подошла, вытащила и, кажется, чуть поранилась. Капля крови сорвалась по длинной трубе и ухнула вниз...
Ладно, ничего страшного. Так, ведь? Достать ее оттуда я уже никак не смогу... Помыть стеклянную трубку тоже – она встроена в гигантскую установку – такую я даже в ванную не помещу. Не говоря уже о том, чтобы исхитриться просунуть какие-то щетки или тряпки в тонкий цилиндр...
Оборудование мылось и стерилизовалось дважды в день – утром и вечером при помощи специальных плазменных полей, без мыла, воды и привычных нам моющих средств. Я могла запустить процесс экстренно, прямо сейчас. Но зачем? Это же просто тест, проверка! Реальные эксперименты начнутся завтра, а к этому времени все установки уже хорошенько прочистят... Какой смысл дергаться понапрасну... Тем более, что каждое действие ученого записывается и протоколируется. Если я экстренно запущу чистку, эрмаранцы сочтут, что я недотепа. Чего доброго еще заменят более ловкой и менее затратной ученой. Ведь процесс «мытья» оборудования, насколько я знала, обходился весьма и весьма недешево.
В эту минуту в стеклянном шарике, где шла реакция, что-то булькнуло, а вокруг установки загорелись оранжевые лампочки.
Сигнализация? Тревога?
Я не понимала, что происходит. Опасливо озиралась, в ожидании, что сейчас в лабораторию повалят охранники или проверяющие, как это водилось у инопланетников, если возникала непредвиденная странная ситуация...
Однако вскоре все прекратилось, и я спокойно продолжила работу.
Пока ни в одном из образцов крови гена Ксима-13 не обнаружилось. Этот уникальный ген позволял зачать от любой гуманоидной расы. Задачей моего исследования было найти эрмаранок и терратонок с таким геном... По крайней мере, так мне объяснили.
Образцы крови предоставляли сами инопланетники. Я лишь исследовала их, анализировала результаты, смотрела – не может ли быть по линии какой-то из женщин, чью кровь мне поставили, родственницы с нужным Ксима-13. И пыталась вывести принцип, благодаря которому его можно найти, не перебирая образцы крови один за другим и не проводя кучу тестов. Иначе таких опытов потребуются миллионы и больше...
Единственное, что напрягало меня еще у себя, в Научном Центре – нам не позволяли получить полные ДНК образцов. Мы могли исследовать исключительно нужные параметры, будто инопланетники что-то скрывали.
Как-то раз одна ученая вообще выдвинула теорию: дескать, а что, если это вообще не кровь эрмаранок или терратонок, а, например, землянок? Мы же не можем проверить...
Тогда другая коллега хихикнула: «Ну да, помечтай, помечтай, что именно среди нас, представительниц малоразвитой по их меркам цивилизации и ищут себе жен мужики из куда более развитых... Где же еще?»
