–– Ей холодно, и не комфортно, у неё стресс и я думаю, что боли будет ещё больше, когда пройдёт шок от произошедшего. Ты забрал её из дома и притащил сюда. И даже не объяснил никому из нас, почему мы здесь и …
–– Я спросил, что нужно делать? –– перебивает её Аскольд и вокруг становится холодно. Так, словно мы в холодный зимний вечер стоим на улице. Воздух вокруг холодный, а мороз неприятно щиплет щёки. Я съёживаюсь и обнимаю себя руками.
–– Я понаблюдаю за ней и найду ей что-то теплее. –– говорит Ила и разворачивается ко мне, –– Идём, –– кивает на выход.
Я неуклюже поднимаюсь, потому что, похоже, каждая клеточка в моём теле заледенела.
–– Разве я позволял что-то подобное? –– вдруг спрашивает Аскольд, наблюдая за тем, как я поднимаюсь и подхожу к Иле, –– Ты останешься со мной, сначала здесь, пока я не закончу работу, а после отправишься в палатку, где я отдыхаю, и будешь рядом до тех пор, пока я не приму решение вернуть тебя отцу. –– Произносит он, и я слышу, как на мелкие кусочки разбиваются мои надежды на спасение. Неужели он действительно догадался? Но как?
–– Ты мне не доверяешь? Я не Айрон и не позволю Лиандреду к ней приблизиться. И никому другому, –– говорит Ила
–– Лиандред здесь ни при чём. К тому же я уверен, что он уже усвоил урок. То, что в нём пробудилась сила куда сильнее, чем во многих других ледяных демонах вскружила ему голову. –– говорит Аскольд и делает шаг назад, а затем присаживается на край стола. –– Хелена, моя пленница и останется рядом со мной. Ты свободна. Навестишь её завтра. –– прищуривается он, глядя на Илу, а затем кивает ей на выход.
Ила разворачивается ко мне и меня едва не сбивает с ног волна её сильных эмоций. Между этими двумя что-то происходит, и мне бы не хотелось в этом участвовать.
–– Я вернусь. Завтра утром. Будь готова, –– сообщает она, но звучит это скорее как угроза из-за того, что её голос звучит хрипло и низко.
Она в последний раз бросает взгляд на Аскольда, а затем покидает нас.
13. Не трогай меня
–– Так пугает перспектива остаться со мной, Хелена? –– спрашивает Аскольд, привлекая моё внимание, он по-прежнему сидит на краю стола и, склонив голову набок, разглядывает меня липким взглядом. –– Разве ты не слышала, что я не могу прикасаться к другим. А когда я в защитной одежде, прикосновения к тебе меня не порадуют.
–– Мне стоит поблагодарить Святые небеса, за то, что ты не можешь меня касаться, –– говорю и присаживаюсь на стул, –– Вот только легче от этого не становится. Что ты сделаешь с моим отцом? –– спрашиваю я, немного помедлив.
–– Ничего, –– вздыхает он, но продолжает буравить меня своим взглядом, –– Я передумал с ним встречаться. Завтра последуем дальше. У меня слишком мало времени.
–– Что будет с моим народом?
–– Ни-че-го, Хелена, –– протягивает он. –– Мои люди сообщили, что твой народ оставил город. Скорее всего, к завтрашнему утру, там никого не останется. Я пришёл, чтобы пройти в столицу, а не вредить твоему народу. Однако им придётся смириться, что теперь эта территория принадлежит мне.
–– Мой отец, так просто не сдастся. Ещё мой прапрадед сражался, чтобы освободить эти земли.
–– Отлично. Так, значит у вас вся семья боевая, –– говорит он и улыбается, а меня почему-то это раздражает. Я как будто слышу в его голосе какую-то насмешку, словно он пытается напомнить мне, что мы всего лишь люди по сравнению с ним и его народом. –– Пусть твой отец то же поборется. Лишь бы не мешался, когда я пойду в столицу.
