Трясу головой. В груди снова расползается дыра. Становится трудно дышать, и я буквально заставляю себя двигаться, убеждая, что станет легче. Нужно всего лишь не обращать внимания.
Как будто возможно не замечать огромный штырь в своем сердце, который я сама же и воткнула.
Интересно, а драконы чувствуют тоже самое?
В бабушкином дневнике упоминается, что ведьмы обладают особой чувствительностью в таких делах. В связи с этим и повышенная болезненность на незакрепленную связь.
Те же люди без искры, к примеру, едва ли ощутят головную боль. Их душа будет тосковать, тянуть куда–то, но это никогда не причинит хоть сколько-нибудь серьезных физических последствий.
А драконы вполне могут быть, как ведьмы.
– Нет! Торвин! – восклицаю и резко встаю с кровати.
Метку на плече тут же отдает жаром, а в груди в дополнение к дыре поселяется тревога. Почему-то я чувствую себя ответственной за самочувствие драконов. Они не могут меня почуять, но это не значит, что они не мучаются.
Торвин был добр ко мне уже два раза, и я, повинуясь интуитивному позыву, торопливо покидаю свою комнату.
Я его найду, уверюсь, что он в порядке, и выдохну с чистой совестью. Может, и мне снова полегчает заодно. Понятия не имею, что я буду делать, если дракону дурно, как помогать, чем объяснять свое странное поведение, но мозг, он не думает, связь его отключила.
Забегаю в столовую. Вряд ли он утром в библиотеке. Большинство сначала завтракает.
Нервно осматриваюсь и нахожу его. Он стоит в очереди на раздаче.
Облегченно выдыхаю и занимаю место в самом конце. Нас разделяет два человека, и здороваться неуместно. Да и он как всегда со своим агрессивным другом.
– Гестия, – Торвин сам меня замечает, – иди к нам.
– Не стоит, – пытаюсь возразить, – неудобно.
– Любой уважающий себя парень уступит даме, – говорит он и грозно смотрит на несчастных двоих адептов, что разделяют нас.
Они тушуются под его взглядом и освобождают место для меня.
Подхожу к Торвину неуверенным шагом.
– Спасибо. Но, правда, не стоило, – мямлю себе под нос.
– Еще как стоило. Нам с Джеро скучно вдвоем. Разбавишь нашу компанию, – говорит он с улыбкой.
Блондин явно не разделяет энтузиазм друга. Но молчит. И уже хорошо.
Что касается меня - одна часть стремится к сиюсекундному побегу, а другая млеет от близости Торвина. Он здесь, он рядом, он в порядке. Штырь выходит из груди. И метка больше не жжет, а лишь согревает, мечтает, чтобы ее снова коснулся дракон.
Даже мое подсознательное игнорирует блондина. Он излучает опасность, и это заставляет лишний раз не пересекаться с ним взглядом, словом, прикосновением. Хотя я почему-то уверена, что мне бы понравилось ощущение его пальцев на моей метке. А еще лучше прикосновение голой кожи к обнаженному участку чужого тела.
– Ой, прости, – случайно задеваю руку Джеро, – я не хотела.
Пульс ускоряется. Я испытываю одновременно трепет и ужас.
Если Торвин – тихая гавань, то Джеро – неспокойный океан. Поглотит, и не заметишь. Но ощущения подарит перед этим несравненные. Почему-то я уверена в этом.
– Ничего, бывает, – скупо отвечает блондин и отводит глаза.
Определенно этот завтрак один из самых странных. Мы неспешно едим втроем, не тратя время на разговор. Так спокойно. Но все хорошее имеет свойство заканчиваться.
– Мы тебя проводим, – встает Торвин, – время есть.
Джеро, на удивление, не бросает недовольный взгляд. Я иду рядом с ними и внутренне трепещу. Самочувствие прекрасное, настроение тоже. Чего еще желать?
