Слишком правдоподобно. До дрожи реально. Паника потихоньку наступала. Я сжала ворот рубашки со всей силой, как будто бы она волшебная, и может спасти меня от этого злого человека.
Арсей заметил мой жест и нахмурился.
— Не мог бы ты уйти. Ты пугаешь девушку, — указывая глазами на выход, сказал он.
— Не мог. Девку свою тогда тоже заберу.
Стоило ему встать, и я забилась, как птица в силках. Попыталась расстегнуть проклятый ошейник, но, кроме как порезать палец, ничего не добилась.
— Элиот, ты ведёшь себя как идиот. Сядь на место, — процедил Арсей, сделав шаг ему навстречу.
— Девка, жаль ты не можешь ему сказать, за сколько себя продала!
Я себя продала? Каким болваном нужно быть, чтобы такое подумать. Папа говорит, что я бесценна! Меня бы никогда, такому как ты, не продали! Раздирающий гнев, заставил страх отступить.
— Он говорит правду, Садира? Ты подписала контракт на таких условиях?
Я быстро замотала головой. И не обманывала! Я не подписывала никаких контрактов. Мирно легла спать у себя в покоях. Никого не трогала. А очнулась в этом кошмаре!
— Не приведи Боги, Элиот, если она не солгала.
Арсей решительно вышел в коридор. Его брат с презрением во взгляде, но все же похотливо меня разглядывал.
— Ты припадочная, да? Ты понимаешь, что ты врешь ему в лицо. Думаешь, Арсей добрый? Пожалеет тебя?
Кружил вокруг, будто коршун над мышонком. Что я успела ему сделать? Его забавляло то, как я дергаюсь от каждого движения.
— Скоро подойдёт Гардей, и мы все узнаем. Не беспокойся Садира, если он тебя заставлял, заплатит сполна, — наконец вернулся светлый дракон.
Просто просыпайся. Может, дурная привычка нежиться в постели до полудня, обратилась таким несчастьем. Дала себе обещание, что отныне вставать буду с первыми лучами солнца.
— Трясешься так, будто я тебя ударил. Какая же ты лживая патаскуха.
— Элиот! — прорычал Арсей, хлопнув по столешнице кулаком, — мог бы ты злословить в другом месте!
Между этими двумя сверкали молнии. Красные глаза схлестнулись с желтыми в безмолвной битве.
— Ваше Высочество, — а вот и толстая истеричка подоспела, — это наговоры девки! У меня все документы есть! Все принёс! И ее подружку привёл. Пусть Садира сейчас повторит нам всем, что ее кто-то заставлял! — из-за спины, высунулось заплаканное лицо Милены. Она молчала и выглядела так, будто ожидает смертного приговора.
Элиот подошёл сзади и прикоснулся к ошейнику. Щелчок, и я дышу!
*****
Мой голос звучал так незнакомо. Чужой. От этого становилось не по себе. Он был каким-то покорным и тихим. А я себя знаю, у меня та еще властная тональность.
Я за словом в карман не лезу. Папа говорит: в него пошла. Мама спокойная была и добродушная. А я немножко капризна. Не нужно так баловать детей. И сейчас мне хотелось вцепиться когтями в Элиота, а потом и в Гардея.
— Это ложь! Я ничего не подписывала! — стараясь хоть как-то управлять этим жалким голосочком, выдавила я.
Арсей отстраненно наблюдал за развернувшейся драмой. Смотрел поочередно на каждого участника спектакля.
И, похоже, делал какие-то собственные выводы.
Гардей злобно фыркнул и положил на стол стопку бумаг. Милена рыдала, опустив глаза.
— Зачем? Садира? — полушёпотом спросила она.
Элиот казался спокойным и уверенным. Он с презрением оглядел меня с ног до головы.
— Читай, Арсей. Убедись в том, насколько дрянь лживая.
Дракон поднял бумаги, и развернув, сильнее нахмурился.
