Давненько она не навещала его.
Отношения сестры и брата были… Странными. Одновременно они дико ценили друг друга и презирали. Лиз терпеть не могла ту жестокость, с которой Кэрролу часто приходилось обращаться к подчиненным, а он ненавидел ее нравоучительный тон и эти игры в мамочку. Лиз была младше. Но иногда вела себя с ним так, словно родилась раньше него как минимум на полвека.
Он поднялся к ней и постучал в дверь.
Лиз открыла не сразу. Она просунула голову в проем, тело ее было прикрыто большим одеялом, а волосы торчали в разные стороны, и Кэррол закатил глаза.
Лиз любила трахаться с первым попавшимся оборотнем, когда приезжала. Иногда ему казалось, что она возвращалась за этим. Чтобы найти себе мальчика на ночь. Здесь никто не отказывал ей – все боялись ее гнева, а еще, что она пожалуется Кэрролу, и он начнет сносить головы.
– Ты не могла бы одеться и выйти? – спросил он.
Лиз нахмурилась.
– Позже.
– Я не собираюсь ждать, когда ты кончишь, сестренка.
– А я не собираюсь тебе подчиняться – я не твой раб Вэл.
Кэррол помотал головой.
– Жду тебя через десять минут в кабинете. И, пожалуйста, будь в одежде.
Он снова пришел.
Тюремщик, конвоир, нянечка.
Пришел и сел в кресло, закрывая глаза. Лидия услышала его шаги сквозь сон, быстро села, опираясь на спинку кровати, обхватила колени руками.
Он выглядел так, словно не спал несколько ночей. Возможно, так оно и было, ведь он постоянно незримо где-то присутствовал рядом. Она целый день слышала его голос, его шаги, видела мельком его фигуру в коридоре, когда служанка открывала дверь.
Он то появилялся с подносом еды в ее комнате, то исчезал, запирая ее внутри.
Лидия не знала, как ей на него реагировать.
С одной стороны, за те несколько дней, что она находилась здесь, она начала привыкать к нему, ведь он был первым, кого она встретила и он был единственным (за исключением Элизабет), с кем могла общаться.
А с другой… Он пугал ее… После того, что она узнала об истинных парах, после случившегося в лесу. Ее пугали чувства, которые она испытывала, когда он приходил.
Он почти всегда молчал или отбивал ее реплики грубыми фразами. Почти всегда смотрел с каким-то осуждением. Почти всегда был невозмутимым и суровым.
Но ее тянуло к нему. Вэл просто появлялся в зоне видимости, и Лидия не могла контролировать свой пульс. Она могла бы сказать, что это влюбленность, но сердце ее все еще принадлежало Чарли, а тело… Тело рвалось навстречу Вэлу, оно горело, оно хотело его.
А еще где-то там, неподступный и сильный был тот, кто дал ей метку. Тот, кто сделал ее своей, не спрашивая разрешения. И Лидия понятия не имела, что будет, если они столкнутся сейчас. Будет ли это взрыв? Или не произойдет ничего?
– Хватит на меня пялиться, – сказал Вэл, и Лидия поняла, что таращилась на него уже минут пять.
– Почему нельзя?
– Потому что я слишком устал. И во мне слишком много чувств. Как будто я сейчас взорвусь. Так что – если ты не хочешь, чтобы я разорвал на тебе одежду и трахнул – лучше отвернись.
– Ладно!
Лидия уставилась в потолок.
Это все прозвучало просто ужасно. Каждое его слово. Оно теперь звенело эхом в ее голове, и она не могла не представлять в красках, как это могло бы быть.
Прошла еще минута или около того.
Вэл вздохнул.
– Ты не облегчаешь мне задачу, – сказал он.
Лидия всплеснула руками.
– Да что я сделала?!
– Потекла.
– О боже! Да ты вообще в состоянии думать о чем-то еще?!
