На самом деле да.
С гордым и усталым видом победителя семейных баталий, словно только что сбежавший от злобной жены со скалкой наперевес, герой устало опустился на трон и криво усмехнулся в камеру. Выглядел он потрёпанным и героически-прекрасным, словно главный герой боевика в последние минуты главной битвы.
Остальные участники импровизированного спектакля тоже ужасно вымотались. Их всех можно было выжимать.
Поэтому продолжение действа Леопольд взял на себя: телепортировал героя в Светозарный городок под пение охрипших женских голосов, где тот торжественно испробовал собственной натруженной задницей жёсткость трона местного царя.
Впрочем, от половины королевства и руки принцессы герой, немного подумав, категорически отказался, заявив, что его в другом мире ждёт ревнивая любовница.
На что Ника, за кадром, конечно, прошептала что-то вроде: "Да не ревнивая я! А просто хозяйственная".
Напоследок герой преподнёс королю в подарок громадный телевизор, который транслировал всю эту магическую ересь, научил им пользоваться – он работал на вечном двигателе, не требуя электричества, а затем попросту смылся.
Точнее, конечно, растворился в воздухе со всей торжественностью. Улетел, но обещал вернуться, как один милый шалун по имени Карлсон.
Утром вся их компания была разбужена жуткими воплями глашатаев и уличных мальчишек, продающих газеты. Местных жителей приглашали посетить рыцарский турнир, победитель которого должен был получить принцессу. Но уже без полцарства. Следить за турниром предлагалось при помощи того самого подаренного экрана. А ещё сообщалось, что на экране появится сам король и произнесёт пламенную речь. И зачитает новый список законов, конечно же. И зрителям предлагалось заплатить в королевскую казну налог за использование единственного в мире экрана с правдивой информацией и красочными зрелищами.
С мыслями, что они научили местных плохому, то есть, рекламе и политическому промыванию мозгов, вся их компания поспешила смыться из мирка, в котором они устроили магически-техническую революцию.
Но празднество продолжалось, и на этот раз именинники и молодые женатики отправились на прекрасный тропический остров, где зачем-то нарядили пальму, как ёлку под новый год, разожгли костёр, запекли на углях картошку и подвесили готовиться шашлыки на шпагах вместо шампуров. И, переместив сюда тех гостей, которые ещё не устали праздновать или до этого были заняты, освободили поляну для скидывания подарков.
Алла, прикусив нижнюю губу и едва выплыв из таких реалистичных воспоминаний, словно всё это произошло минут пять назад, припомнила ощущение тревоги, когда ей показалось, что на острове среди гостей затерялись Меченные.
Не самые приметные, а те, кто в той памятной битве работников двух конкурирующих магических фирм, в основном прятался среди строительного мусора, жался к стенам, и швырялся всякой гадостью со значительного расстояния, не желая подставляться.
"Мда, как говорится, служба Тёмному – это хорошо, но своя шкурка круче", – невольно подумала девушка.
В той битве эти товарищи, как ей вспомнилось, не наносили существенных повреждений, но любая травма могла подставить под более убойные атаки. Да даже самая обычная подножка или заклинание, вызывающее немедленную рвоту.
Ностальгические грёзы о прошлом сменились на клокочущую в груди тревогу. Алле хотелось вскочить и куда-то побежать, чтобы сделать что-то полезное. К примеру, попытаться допросить Леопольда на тему, куда он в последний день отдыха отправил Мартина.
