Карету подбросило на кочке. Людек вздохнул в ответ на вопросительный взгляд брата и ответил:
– Ярмарочный порог. Совет лордов приказал дорожникам выложить каменный бордюр с обеих сторон от ярмарки. Чтобы разные сословия не забредали на чужую территорию.
Йозеф поморщился и вздохнул, бросив короткий взгляд наружу. За стеклом развернулись торговые ряды. Я прилипла носом к окну, рассматривая знаменитую шехскую ярмарку во все глаза. Сколько хвалебных слов я о ней слышала от приемной матушки! По всему выходило, это самое лучшее, что есть во всей Шехии. Длинные, сложенные из мореного дерева и камня прилавки, укрытые покатым навесом, тянулись друг за другом. Одежда, ткани, обувь. Поделки из дерева и камня, женские украшения, детские игрушки. Упряжи, седла, ошейники, кормушки, клетки для зверей. Купола конюшен и звериных вольеров. Многоголосый птичий ряд. Печево, банки с зимними соленьями, вяленое мясо. Фрукты и овощи, пряные травы и коренья. Пахнущие свежей кровью мясные ряды. И…
– Что это?! – я отпрянула от стекла, в ярости уставившись на своих спутников. Йозеф отвел взгляд, Людек насмешливо хмыкнул.
– Это, дикарка, ряд должников. Те, кто не может вовремя отдать долги или уплатить налоги, поступает в служение. Грустная сторона нашей жизни.
– Мне кажется, здесь стоят те, о ком королевство решило забыть! – зло отрезала я, на ходу толкая дверь и выскакивая наружу, благо скорость кареты позволяла.
– Остановите! – стукнул в стенку Йозеф. Людек, шипя от ярости, вылетел следом за мной, нагнал, схватил за локоть.
– Что ты себе позволяешь, девка?!
– Убери от нее руки, Людек! – стеганул в спину холодный голос короля. Йозеф стоял напротив, щуря потемневшие от гнева глаза. – Быстро!
Брат-советник сдавленно помянул демонов и бесов, отошел на шаг, буравя меня взглядом. Король аккуратно расправил помявшийся рукав платья, горестно выдохнул.
– Теперь синяки будут. Людек, тебе в армии совсем воспитание отшибли? Так грубо обращаться с дамами!
– Где ты видишь даму, брат?! – снова зашипел старшенький. Мать всех ветров, да как его такого во дворце советником терпят? Он же опасен!
– Людек, уймись, – сердито бросил король и взял меня под руку. – Ты хотела что-то посмотреть, Такхиза?
– Тахиза, – поправила я, поморщившись. – Меня зовут Тахиза, но, если вам сложно, можете называть меня Тайей.
– Тайя, – проговорил король, задумавшись. Радостно блеснул улыбкой. – Я буду рад, если ты позволишь так себя называть.
– Да пожалуйста, – вздохнула я обреченно и двинулась вперед. Что-то кольнуло меня, когда мы проехали второй по счету рабский ряд… Что-то такое…
– Как ты ЭТО мне объяснишь, брат? – в бешенстве обернулся к плетущемуся в хвосте советнику король и ткнул пальцем в поразивший меня постамент. – ЭТО что?! Откуда они в столице?!
На дощатом постаменте сжались, сбившись в кучу, трое детишек. Лет восьми-десяти от силы, худые до прозрачности, с вытянутыми вверх головами и… зелеными с золотистыми полосами волосами. Лесные. Увидев меня, дети зашевелились, остроконечные ушки дернулись. Малышня втянула носиками воздух и радостно рассмеялась. Торговец, стоявший рядом и пялящийся во все глаза на короля, позеленел от страха и замахнулся на них кнутом.
– А ну, молчать, отродья!
– Шшшшех, песка тебе в глотку! – я рванулась, оставив клок платья на остроугольном заборчике вдоль этого ряда, подскочила к мужику и дернула рукоять кнута так, чтобы удар пришелся по его жирной спине. Торговец заорал от боли. Кнут выпал у него из рук. Дети шелестели за моей спиной.
