Так в Китае появились своего рода «разведчики», представители нации американцев. Это были купцы, дипломаты и миссионеры. Они-то и стали первыми «информаторами» американцев о китайцах. Они направляли в США свою информацию, находясь в Китае, являясь как бы «внутренними информаторами», «информаторами изнутри».
Это, с одной стороны, придавало их сообщениям достоверность, а с другой стороны, большинство людей в Америке не имели возможности на собственном опыте перепроверить достоверность и правильность их сообщений.
Все это и привело к формированию в Америке сначала образа китайцев без возможности «пощупать это своими руками». Так действительность и представление о ней, ее образ оказались на какое-то время разорванными. Оказалось, что, с одной стороны, существует «настоящий» «реальный» Китай и, с другой стороны, имеется образ китайцев, образ Китая, представление о них у американцев. Более того, можно сказать, что это наложило и продолжает накладывать свой отпечаток на представление в США о Китае.
Здесь же попутно необходимо сказать, что у всякого процесса, очевидно, есть две стороны. В данном случае необходимо принимать во внимание и представления о Китае у американцев, и представления об Америке у китайцев. Мы сосредоточимся на представлении о Китае и о китайцах у американцев. В возможной степени попутно попытаемся увидеть и то, как к американцам относились в Китае.
Настроения, существовавшие и широко распространенные в США накануне принятия закона о недопущении китайцев в США, в известной степени отражало высказывание сенатора от штата Мэн Джеймса Блэйна 14 февраля 1879 года:
«Эти азиаты неспособны идти нога в ногу с населением нашей страны и становиться внутренне однородной с ним его составной частью. Моя мысль состоит в том, что речь идет по сравнению с иммиграцией из европейских государств о тех иммигрантах, для которых не существует (принятого у нас) понятия семьи, которая не признает характера взаимоотношений между мужем и женой, которая не соблюдает правила взаимоотношений между родителями и детьми, которая ни в малейшей степени не подвержена облагораживающему цивилизованному влиянию представлений о душе и домашнем очаге» (С. 3).
Собственно говоря, это было обобщение, основанное на преобладавших в американском обществе представлениях о китайцах, итог знакомства американцев и китайцев на протяжении тех первых ста лет, которые прошли с момента создания Соединенных Штатов Америки.
Американцы увидели, что в лице китайцев, прибывавших на территорию США и оседавших там, они столкнулись с инородным и чужеродным элементом, с «представителями иной галактики», которые не вписывались и не желали вписываться в американские условия жизни, в американские представления о жизни и взаимоотношения людей, не желали становиться составной частью американцев как нации.
Собственно говоря, в Америке складывалось мнение о том, что китайцы оказались несовместимы с американцами. Они оставались «куском Китая» на территории США. Они оставались подданными китайской империи в республике на территории Северной Америки спустя почти сто лет после создания США.
Семья, муж и жена, родители и дети, душа и домашний очаг – все это основополагающие понятия в системе незыблемых для американцев ценностей. Здесь, подчеркнем, речь идет прежде всего об отношениях между людьми и о человеческих ценностях. Именно вопрос о человеке, о человеческой личности, о человеческом достоинстве, о ценности человеческой жизни, человечного отношения к человеку в принципе разделил уже тогда изначально американцев и китайцев.
