Спустя несколько минут мы слились с толпой и заняли очередь на площадь. Люди были возбуждены куда больше обычного, и я заподозрила неладное. А вдруг что-то случилось, может, обыск или арест? Может, перекрыли вход из-за обилия людей? Но ведь еще так рано, неужели они уже перекрыли вход? Я одернула мужчину, шедшего впереди меня вместе с какой-то женщиной, наверное, женой. Он повернулся ко мне, и я спросила, что происходит, почему все кричат и толкаются сильнее обычного. Вместо мужчины мне ответила женщина.
– Ты что, не знаешь? Ярмарка открывается раньше! Мы вот-вот объявим войну за нефтяные острова. В честь этого правители решили накормить и напоить больше людей в это Рождество. Последнее Рождество перед войной! А потом мы наваляем всем этим недоноскам! Этим сволочам! С нами Бог! А не наваляем, так попадем в рай, а они просто сдохнут!
– Господи, – только и смогла выдавить я.
– Эй, милочка, чего такая кислая мина? Хоть пожрем от души!
Мужчина, что шел впереди, отвлек женщину, и та отвернулась от меня.
Отовсюду слышались крики. Телевизор, я ведь его не включала больше суток, и вот результат. Война. Они объявят войну.
Раздался резкий громкий хлопок, и через рупор на нас полился глубокий мужской голос: «Внимание! Рождественская ярмарка объявляется открытой! Все за полцены: товары подержанные и новые, алкогольные напитки, мясо, рыба, овощи и фрукты. С наступающим Рождеством, уважаемые посетители! И помните, с нами Бог!»
– Мам! – воскликнул Кай. – У нас будет гусь! Настоящий гусь!
У меня кружилась голова, люди толкались, орали, хлопали, свистели и улюлюкали. Я крепче сжала руку Кая, так крепко, что он начал ее выдергивать от боли.
– Не отходи от меня ни на шаг и не отпускай мою руку, ты понял? – крикнула я так громко, как могла, чтобы он смог меня расслышать сквозь ор толпы.
– Хорошо, мам! Смотри, вон уже вход, мы почти пришли!
И правда, вход был совсем рядом, и люди сзади начали нетерпеливо толкать меня в спину, я не реагировала, не хотела ругаться. Очень скоро пришла дурнота, голова пошла кругом, легким не хватало воздуха. От обилия запахов начинало тошнить – все как обычно, стандартное ярморочное помутнение. Мне всегда было почти физически невыносимо находиться здесь, но такая бесполезная вошь, как я, не могла себе позволить игнорировать это грандиозное мероприятие. Главное, купить продуктов, хорошей дешевой еды, это самое главное, остальное – ерунда. Перетерплю.
Кай подвел меня к прилавку с тушками птиц: индюшек, уток, кур и гусей.
– Мама, приди в себя! Пожалуйста! Достань кошелек!
Я огляделась по сторонам, но, кроме лиц и тел, ничего невозможно было увидеть, они окружали нас с Каем плотной стеной, толкали, наступали на ноги, орали. Люди превратились в живую массу тел и ртов, орущих, визжащих, жрущих, матерящихся. Раньше я могла потерять сознание, потом привыкла, привыкла ради Кая. Теперь же паника вернулась. Я хватала ртом воздух, пыталась выплыть из этого серого орущего океана. В глазах темнело, а шум вокруг сливался в единый монотонный гул, который будто вибрировал, звучал то тише, то громче.
«Держать Кая за руку. Ни в коем случае не отпускать его руку. Держать. Держать. Не отпускать…»
– Мама! Посмотри на меня!
Его испуганное лицо немного привело меня в чувство.
– Достань кошелек! – кричал он. – Просто достань, я сам все куплю!
– Нет! Не вздумай отпускать мою руку и отходить от меня!
