Николая несло. Он говорил и говорил, глядя, как сникает под его словами, словно под ударами плети, мертвец:
– Ты – сын богатых родителей. Весь мир мог лечь к твоим ногам. Ты мог бы купить себе любую женщину и иметь ее, когда и как пожелается…
– Это унизительно…
– Для нее? – с ехидцей в голосе спросил Тимофеев. – Любая женщина справится с этим за норковую шубейку, дорогой автомобиль и платиновую кредитку с шестизначной суммой.
– Я не согласен с тобой, – только и мог сказать Леша.
– Это твое право, – кивнул Николай. – Но только скажи мне: почему тебя завтра сожгут? Кто позвонил в Орден? Твоя любимая и, как ты думал, любящая женщина. Она тебя сдала!!! – он сорвался на хриплый крик, и бокалы испуганно звякнули в руках официанта. – С потрохами сдала!!! Это любовь?
– Но ведь ты сам сказал: это было ударом для нее, – сказал Алеша. – Она была напугана, вот и позвонила.
Тимофеев расхохотался:
– Чем больше я с тобой говорю, тем сильнее убеждаюсь, что грузовик в твоей жизни возник весьма обоснованно. Тебе здесь просто не место.
– Нет, это тебе здесь не место, – внезапно воскликнул Алексей. – Любовь есть. А такие, как ты, свели ее к удовлетворению желаний тела. Да вся ваша жизнь – это жизнь подопытной крысы в лабиринте. Зеленая лампочка горит – крыса бежит влево, красная – вправо… И так проходит жизнь, а в конце ее вы даже не можете ответить на вопрос, зачем была эта жизнь…
Эта вспышка застигла Тимофеева врасплох, но он быстро овладел собой и кривовато, хитро и, в тоже время, грустно, улыбнулся.
– Выходит, я бессмысленная крыса?
– Да.
– И Аня твоя тоже?
– Нет, – остро блеснул глазами Алексей.
– Но она тебя предала.
– Нет, – он покачал головой, – она просто испугалась… я был не прав… надо было ее подготовить как-то…
– Ага, – кивнул Николай. – Но, если это так, она должна сожалеть.
Алексей улыбнулся грустно:
– Она сожалеет, я уверен…
– Уверен? – переспросил Тимофеев.
– Да.
Николай поднялся из-за стола:
– Поехали.
– Куда? – удивленно спросил Леша.
– К ней, – сказал Тимофеев. – Спросим. Если она сожалеет – я помогу вам удрать от Ордена.
– Тебя казнят, – отрицательно помотал лицом Алексей.
– Ну и что? – спросил Тимофеев. – Я лишь бессмысленная крыса. А если верить тебе, это будет единственный осмысленный поступок в моей жизни. Спасение любви.
– Не такой ценой.
– За все надо платить, – Тимофеев достал из-под куртки нечто, похожее на пистолет, но футуристического вида и приставил это нечто к голове мертвеца. – Это умиротворитель. Один выстрел – и твои мозги превратятся в желе. Этого даже мертвый не выдержит.
– Ты этого не сделаешь…
– Правда? – Тимофеев был страшен. – Я не убью мертвеца, мешающего мне совершить спасение любви? Единственной ценности мира? Убью, поверь. А в Ордене скажу, что ты пытался бежать. Мне странно, что ты отпираешься. Разве ты не веришь в любовь? А? Ведь, если она согласится, вас ждет долгая и счастливая жизнь. Короче, едешь, или…
Алексей поднялся.
– Очень правильное решение, – прокомментировал Николай. Он повернулся к официанту, – распорядитесь, чтоб подогнали мою машину.
Бледный, как смерть, официант, кивнул и скрылся в темноте банкетного зала.
– Ты ненормальный, – сказал Алексей.
– Точно, – улыбнулся Тимофеев, – я ненормальная, бессмысленная крыса с оружием. Так что топай, давай.
Через несколько минут они вышли к машине.
А ливень все бушевал.
– Зря ты это затеял, – по лицу Алексея проносились отблески неоновых вывесок. Машина летела по мокрому асфальту.
