– Обыкновенная грудь, – заявил Итан, нимало не смущаясь.
– Разве она недостаточно красива для Вас? Высокая, пышная, округлая.
Все смотрели на них. Снежана покраснела от злости. Опять эта Робин выпендривается! На этот раз Снежана ошибалась. Робин стоило немалых усилий поддерживать всеобщее веселье, а, тем более, веселиться самой. Она чуть не плакала. Этот упрямый болван не замечает ее!
– Ну что ж, тебе виднее! А ноги? Нет? Талия, бедра? Опять нет? Не могу определить Ваш вкус! Тогда перейдем к Снежане.
– Отстань, Робин! – Снежана вся ощетинилась.
– Должны же мы выяснить вкус нашего общего знакомого! Не смущайся, дорогая! Здесь все свои! К тому же, Родина не забывает своих героев!
– Ну, хватит! – Итан решил положить конец этим издевательствам над всеми.
– Да пошутила я! Неужели ты думаешь, что кому-то еще интересны ее прелести? Увы, я не принадлежу к ее поклонникам.
Робин подошла к доске, взяла в руки мел и сообщила:
– Всем известно, что я пишу стихи. Забавы ради или серьезно – кто знает? Суть не в этом. Послушайте строки, которые родились в моей голове прямо сейчас.
Она написала на доске:
Я Итану сигналю,
А он влюблен уже.
Может, мне пред ним
Предстать прямо неглиже?
В этот момент зашел преподаватель психологии. Он взглянул на стихотворение, покраснел и сказал:
– Кто это написал?
– Да вот не знаю. Может быть, я, а, может, и нет. В последнее время я ни в чем не уверена.
– Сотрите немедленно!
– Как скажете, – она взяла тряпку, намочила ее, вытерла доску и написала:
Милый, не стоит ревновать.
Мы же вчера все обсудили.
С этой надписью ознакомились все, засмеялись, и Робин мгновенно вытерла доску во второй раз. Майлз Кэррингтон спохватился слишком поздно. Он уже ничего не увидел и не понял, почему все смеются.
Робин подошла к Керку, немного подумала и произнесла:
– Надоел мне этот новенький. От такого будешь ждать любви до самой пенсии. А кому интересно быть старушкой?
Керк молча наблюдал за ней.
– Лучше я присяду к тебе, милый. Давненько мы с тобой не играли в дочки-матери. Ты как, в форме?
– Я не хочу сидеть с тобой. Можешь идти к кому-нибудь другому.
От неожиданности Робин выпалила первое, что пришло ей в голову:
– Мне не к кому пойти.
– Это твои проблемы.
Все онемели. Никто не ожидал от Керка такой реакции. Он же любит Робин! Может, он просто обиделся и решил ей отомстить?
Робин стояла несчастная, никому не нужная. Что ей было делать? Сесть к Итану? Но это означало признать себя побежденной. И Керк прогнал ее, унизил.
– Робин, ну что ты маешься? Садись со мной.
Робин встрепенулась и ощетинилась. Она не знала, что ответить Итану.
– Нет уж, благодарю! Я хочу побыть одна.
– Но разве Афродита бывает одна? Ее всегда окружают любовники! Говорят, что она платит им за это, но мы-то никому не будем выдавать ее секрет! – заговорщически сказала Снежана.
– Заткнись! – оборвал ее Итан.
– Я не нуждаюсь в твоей защите! – гневно крикнула Робин.
– Как хочешь. Я просто предложил. Я могу сесть со Снежаной. Сиди одна. Королева не признает никого рядом с собой на троне, не так ли?
– Что ты хочешь этим сказать, кретин? – Робин жалко улыбнулась.
– Ничего. Я просто неудачно пошутил.
– Прежде, чем что-то сказать, надо думать. А уж тем, кто страдает недостатком интеллекта, в особенности.
На следующий день Робин принесла в группу фотоаппарат.
– Эй, ребята! Фотографируемся!
– Фотографируйся одна, если хочешь, – ответил Итан.
