– И что мне делать? – в отчаянии прошептал Сашок.
– Не знаю, малой, прости. Нет тут рецепта. Одно повторю – не зови её. У них всё по правилам устроено, хоть и рулит Князь лжи. Согласие нужно, подпись, договор, приглашение. Купля – продажа в общем, – старик отвернулся, – Нечего мне больше тебе сказать. И так наболтал всего. Вспоминай книжки о вампирах тех же. Не зови её и к ней не иди. В дурку попробуй попасть, что ли. Как я в своё время… Мне ведь когда-то в ломбард принесли эту чёртову монету. Мужик её от брата получил, хотел мне всучить, а я отказался. Только вот он у меня в подъезде помер, а я монету всё же решил прибрать, – книготорговец горько усмехнулся, – В общем, в психушку надо. Там она тебя не достанет, да и под присмотром будешь, руки на себя не наложишь. Ну и нейролептики чуток помогут. Может это глюки всё.
Старик замолчал. Ветер лениво гнал газету по пустому скверу. Отчего-то стало страшно. Похоже, всё действительно сказано, да и что спросить Сашок тоже не знал. Вопросов тьма, но в эту тьму лучше не соваться. Фамилии на корешках книг кричали об этом в голос.
– Спасибо, – наконец выдавил из себя Саша. – И за чай тоже.
Старик молчал. Заснул что ли?
– Простите, – Сашок потряс торговца за плечо. Ледяное, одеревеневшие тело медленно повалилось на скамью. Сашок заорал и скатился с лавки, уставившись в невидящие глаза мертвеца. Посиневшие губы старика шевельнулись, показался распухший язык, облепленный червями.
– Иди ко мне… Позови меня…
Сашка вырвало. кровью, стеклом, нет льдинками, осколками зеркала. Он взвыл, вскочил на ноги и бросился бежать. Врезался в стену дома, и она с грохотом опрокинулась, оказавшись раскрашенной фанерой. Сашок оглянулся. Город исчезал, растворялся в наползающей тьме. Оставался только снег. Нет не снег. Ослепительно яркие обжигающие звёзды. И Сашок, вдруг понял – это Леркины слёзы, и она тут, совсем рядом.
– Иди ко мне…
Сашок обернулся. Никакой прозрачной кожи. Лерка почти такая же, как всегда. Только платья из лоскутьев чёрного дыма, не из кружевной дымчатой ткани. Полупрозрачное, оно обвивало, сладострастно струилось по её дивному телу, иногда обнажая белоснежную кожу… Сашок сглотнул.
– Иди ко мне… времени почти нет, – Лера протянула к нему обе руки, на одном запястье поблёскивала монета, вторая сжимала песочные часы. Песок в них почти закончился.
Сашок сделал шаг. И в этот момент с Леркиных рук начала слезать кожа, как перчатки. Обнажая окровавленные мышцы, она словно плавилась в невидимом пламени. Ладони, предплечья. Грудь, шея. Обугленная плоть отслаивалась лоскутами, падала к ногам, растапливая снег, обнажая кости. Вскипели чёрные озёра глаз.
Лера молчала. Сашок кричал. Кричал, пока не отказали связки, пока…
Ахтунг! 0 3 2 4 7 3 – 5 0 1 3 8 2 – 9 0 0 6 3 1
Саша рывком сел на постели.
***
– Андрей Сергеевич, каковы ваши прогнозы? Саша вернётся?
– Конечно, Леночка, – главврач энергично кивает, отчего его бородка забавно подёргивается, как у Щелкунчика на столе пациента. – Сашенька у вас умница. Метод перманентной гипнотерапии, конечно, пока экспериментален, но вкупе с моей идеей кодового импульса-раздражителя очень обнадёживает. К сожалению, фантазия увела его в мир грёз, вызвав сомнолентность. Но вернём мы вашего Сашеньку, обещаю. Ну бросьте, не краснейте, и спасибо огромное за помощь. У вас чарующий голос и прекрасное знание немецкого.
