Мы сидели на улице на лавке возле бани. Завёрнутые в простыни, с красными разгорячёнными телами и довольными лицами. Перед нами стоял здоровенный пень, на котором была расставлена посуда, в которой была варёная картошка, квашеная капуста, солёное сало и чёрный хлеб. Возле пня стояла бутылка с самогоном, по стопке которого мы уже выпили и я с удовольствием заедал спиртное картошкой с капустой и хлебом, на котором лежало нарезанное сало. После бани мне стало гораздо легче, а выпив по немногу я совсем пришёл в себя. Серёга рассказывал о деревне и о том, кто ещё жил тут, а кто уехал, а кого уже отнесли на кладбище. Я закурил и в этот момент во двор к Серёге зашёл мужик. Посмотрев на него, я невольно поёжился. Плечи широкие, кулаки как две кувалды. Лицо выдавало его многодневное пьянство, а может и многомесячное. Глаза серые и взгляд из-под лобья. Словно он был зол на всех людей, на весь мир и вообще на всё, что его окружало. Он глянул на меня, скривился и обратился к Серёге:
– Привет. У тебя самогон есть?
Серёга положил в тарелку картошку, которую он собирался съесть и вытерев руку о полотенце, которое висело у него на плече, ответил:
– Есть. Сейчас вынесу.
Мой приятель встал и пошёл в дом. Мужик оценивающе посмотрел на меня и хмыкнув, спросил:
– Из городских?
Я затянулся и ответил:
– Да, я приехал из города.
Мужик скривился и хотел сказать что-то ещё, но как раз вышел Серёга с бутылкой в руке и протянув её мужику, сказал:
– Ты Семёныч на Ваньку не косись. Он хоть и городской, но с детства у нас тут торчал. Так что, считай наш парень, деревенский.
Семёныч достал сигарету из кармана и взяв у Серёги бутылку, пробормотал:
– Знаем мы таких. Приедут, натворят дел, а потом расхлёбывай.
Он развернулся и ушёл. Серёга сел на лавку и я его спросил:
– Слушай, а чего это за мужик такой? Я его что-то не помню. И чего он так, на городских обозлился?
Серёга посмотрел на самогон возле пня, улыбнулся и ответил:
– Я сейчас чаю принесу, погоди. – Он встал, сходил в баню и вышел от туда с двумя кружками парящего напитка. – Оно и не удивительно, что ты его вспомнить не можешь. Он лет пять назад сюда переехал с женой и дочкой. Жена года полтора назад померла, а дочь в город уехала. Она училась там, потом вернулась домой, прожила пол года и зимой укатила. У неё там мужик. Официально они рассписываться не стали и живут гражданским браком, а Семёныч злится из-за этого. Считает,что так сожительствовать не по людски. Вот и пьёт, злость утопить пытаеться. Считай жена умерла, а потом ещё и дочь фортель выкинула. Он кстати в доме напротив тебя живёт. Ну там раньше дед Макар жил, а когда он умер, то Костик, сын деда Макара, дом Семёнычу и продал.
Я шёл домой в прекрасном настроение. Мы отлично поболтали, я даже немного поделился с ниим из-за чего собственно и напился, но Серёга срзу сказал мне, что я слишком близко принимаю всё к сердцу, а ещё он мне сказал, чтобы я больше не пытался заглянуть на дно бутылки. За время наших посиделок, мы выпили по пятьдесят грамм самогона и остольное время пили чай и холодный квас.
Солнце уже начало опускаться за верхушки сосен, когда я вошёл в дом. До уборки, я видимо сегодня тоже не доберусь. Ну и чёрт с ним, ещё ночь могу провести среди пыли, не чего в этом страшного. Я подошёл к столу, на котором лежал телефон я не брал его, когда ушёл к Серёге. Сообщений и неотвеченых звонков нет. От не чего делать, я открыл ленту социальной сети и первая же фотография, которая мне попалась на глаза, была фотка моей бывшей девушки и моего бывшего друга, они стяли на фоне ресторанчика в который мы любили ходить, и обнимались:
