Истории Стасяна. Мечты сбываются - страница 14

Потом появился Горбачев. И стал часто выступать. В программе «Время» демонстрировали его выступления целиком, и показ фильма сдвигался на неопределенное время – на час-полтора-два. А мне разрешали смотреть телевизор до десяти вечера. Хитростями с походом в туалет можно было еще немного продлить себе просмотр фильма. Но Горбачев лишал меня фильма совсем.

Мама постоянно продолжала заниматься обменом квартиры. Точнее, пыталась найти готовых обменяться. Ездила с работы в Пушкино показывать квартиру редким желающим посмотреть. Даже самым бесперспективным. Желающих жить там не было. Папа с мамой решили сделать там косметический ремонт, чтобы повысить привлекательность квартиры. Правду сказать, никто её как постоянное жилье из москвичей не рассматривал, только как вариант дачи с участком.

Делали ремонт сами. Доставали краску, обои, инструменты. Учились пользоваться пульверизатором, советовались со знакомыми. Ремонт делали по выходным. Брали меня с собой. Пользы от меня было мало. Там, в пустой квартире, я скучал. Отдушиной было то, что папа жарил шашлыки на мангале в саду даже зимой. Правда, редко, все силы отнимал ремонт.

В квартире в Пушкино не было телевизора, только радио. Государственный радиоканал передавал новости с утра и до ночи. Однажды в субботу радио стало истерично нагнетать обстановку. Был момент обострения отношений с США в 1984 году. Рейган запустил программу СОИ (Стратегическая оборонная инициатива), которая подразумевала установление господства США в космосе и тем самым военного превосходства над СССР.

Новости повторялись каждые 15 минут и становились все страшнее и страшнее: американцы уже развернули свои ракеты в Европе, в космос что-то запустили, хотят опередить нас и атаковать первыми, Советский Союз не будет сидеть сложа руки и уже нацелил ракеты на США.

У меня возникло убеждение, что война вот-вот начнется. Возможно, пары свежей краски из-за ремонта в квартире добавляли драматизма в мое восприятие. Но вечером я ложился спать на старом диване с мыслью: раз уж война неизбежна, то пусть случится этой ночью, чтобы умереть во сне, и все. Без мук.

Как-то иду из школы домой, девочка старше меня лет на пять-шесть неожиданно подходит ко мне и наклоняет лицо к моему. Я отпрянул от нее.

– Ты что?! – говорю.

Она:

– Так ты же сам просишь.

– Я? Ничего я не прошу.

Она:

– Просишь поцеловать! – и пальцем показывает на мой ремень.

Я не понял смысла. Мы разошлись в разные стороны.

Вечером у папы спросил про ремень. Папа перевел надпись на ремне с английского на русский: «KISS ME!» значит «ПОЦЕЛУЙ МЕНЯ!». С тех пор я начал стесняться своего красивого красно-бело-синего ремня. Иногда рассказывал пацанам о происшествии. Некоторые слегка завидовали и хотели повторить такой же эффект.

Светящийся шар плавно и бесшумно юркнул в нашу комнату через открытую форточку. Летом 1984 года (мне девять лет) я оказался в подмосковном лагере имени Германа Титова. Мы только что вернулись с обеда из столовой лагеря. В комнате находилось шесть мальчиков. На улице шел моросящий дождь и было серо. Вдруг появился этот яркий, но не ослепляющий шар размером с гандбольный мяч (сантиметров 10—15 в диаметре).

Шар беззвучно проплыл почти точно на середину комнаты и опустился до уровня плеча совсем рядом с одним из нас. Кто-то из мальчиков сказал: «Это шаровая молния. Не двигайтесь».