История Бабра: путь хранителя Байкала - страница 9

Спустя какое-то время орёл резко встрепенулся. Он встряхнул крылья, расправил их во всю ширину, затем, почти без усилий, взмыл в небо. Сделав круг над берегом, он крикнул, и его голос прозвучал не как приказ, а как приглашение:

– Следуй за мной!

И плавно полетел вглубь острова. Бабр поднялся и побрёл за ним. Только сейчас он начал рассматривать, что представляет собой Ольхон.

Он шёл по степи, где ветер нёс запах озера. Вокруг – бескрайние холмы, усыпанные травами, и синева воды, волны которой шептались с берегом. Степь сменялась лесом, где сосны стояли, как древние стражи. Остров говорил с ним через каждый камень, каждый луч света, словно время здесь текло иначе, а природа становилась сказкой.

Постепенно Бабр, к удивлению для себя, заметил, что почему-то не поспевает за орлом. Он ускорился, но с каждым шагом всё острее осознавал нечто новое, тревожное. Его новые лапы, эти перепончатые, созданные для воды, двигались иначе. Они помогали ему рассекать озеро со скоростью ветра, но на суше… он стал другим.

Бабр попробовал ещё сильнее ускорить шаг, напрягая мышцы, но тут же ощутил неловкость – неуловимую, почти чуждую. Лапы скользили по земле, не цепляясь за неё так уверенно, как прежде. В движениях появилась неестественная плавность, непривычная для твёрдой поверхности. Он чувствовал, как тело инстинктивно ищет опору там, где её нет, будто вода всё ещё держит его в своих объятиях.

Даже хвост, его главный рычаг равновесия, теперь ощущался тяжёлым – не таким гибким, как раньше. В воде он был мощным рулём, помогал развивать скорость, но здесь, на суше, казалось, двигался с запозданием, словно уже не принадлежал ему полностью.

Бабр нахмурился, глубже втянул носом воздух. Раньше он мог мчаться по лесу так, что ветер не успевал за ним. Каждое движение было точным, выверенным и цепким. Вскинуть лапу – молниеносный рывок, толчок – и он уже летит над землёй, мягко приземляясь, снова уходя в прыжок, не оставляя и следа.

А теперь?

Теперь каждое движение казалось чуть более медленным, чуть более тяжёлым. Он знал, что сможет приспособиться, но… сможет ли он быть таким же ловким, таким же быстрым?

Мысль засела глубоко, цепко, словно колючий шип, и не отпускала. Бабр стал сильнее в воде, но что, если потерял свою силу на суше?

Шерсть на загривке слегка приподнялась. Он не был готов к такому открытию. Больше нельзя полагаться на старые привычки, на старую уверенность. Прежде он знал, как охотиться, как уходить от преследователей, как скрываться в траве или скользить между деревьями, его лапы были отточенным инструментом, его тело – хищной стрелой, готовой к броску.

Но теперь?

Теперь его тело требовало новых решений, новых тактик, нового понимания себя.

Он глубоко вдохнул. Новая реальность изменила его, и теперь нужно было учиться жить в ней.

Бабр резко остановился и посмотрел на свои лапы. Если случится погоня… если придётся бежать от врага – сможет ли он уйти, как прежде? Или теперь его сила останется только там, где правит вода?

Он ещё не знал ответа, но точно знал одно: старый тигр остался в прошлом.

Погружённый в свои мысли, Бабр не заметил, как орёл привёл его к другому обрыву.

Ветер завывал над скалами, с силой налетая на уступы, будто желая стереть с них всё живое. На самом краю возвышалась одинокая фигура – древнее дерево, скрученное годами борьбы со стихией. Его вершина давно утратила зелень, и лишь у корней ещё теплилась жизнь: тонкие побеги пробивались сквозь каменистую почву, словно не желая сдаваться.