– Понимаю. – на мгновение расплылся в загадочной улыбке Райен. А затем быстро подобрался и отрапортовал:
– Никому не открывать. Если, что зовите стражу. Пару ребят сегодня задержится здесь.
– Всенепременно, сержант! Конечно! – законопослушно как болванчики закивали и закрыли окно, наблюдая удаляющуюся спину в доспехе.
Как только страж скрылся в таверне, оттолкнула смеющегося охальника, и возмущённо на него посмотрела, рьяно завязывая платье, да так, что шнурки затрещали.
– Святые Стихии, да мне во век не отмыться от такого позора! – зло прошипела, кидая ему в лицо рубаху. Тот ловко ее перехватил и не на миг не расстроился, а наоборот залился хохотом ещё больше.
– Тебе смешно, а вот мне не очень! – добавила я, рьяно в который раз переплетая косу.
– Святая матрона, все с тобой хорошо. – вытирая слезу, ответил северянин.
– Позорно было бы, если бы тот мужик со своими приятелями над тобой надругался. – посерьезнев, обжог ледяными глазами, задев за живое, в миг пристыдив мою брань. – В пору было сказать спасибо, девица. – как–то даже обижено молвил «марал».
– Спасибо. – потупилась, ведь он был где–то прав, несмотря на явное нарушение личного пространства
– Пожалуйста. Обращайся. – смягчился мужчина и улыбнулся, будто бы махать кулаками направо и налево – его любимое занятие.
– Рубашку надень. – буркнула, неловко переминаясь с ноги на ногу, не зная, как потактичнее спровадить визитера. Да и смотреть на полуголого мужчину в спальне, мне казалось верхом не приличия, если этот вышеназванный не твой супруг.
– А ты командирша. – сверкнул ямочками в улыбке и приподнял светлую бровь.
– Ты голый в спальне девицы и… да я даже не знаю твоего имени! – наблюдала за тем, как он облачается в рубаху, что прикрыла его до неприличия стальной пресс с кубиками. Целых шесть! Святые Стихии, я их что посчитала?!
– Рей. – по–простому протянул руку на мужской манер. Я с недоверием на неё посмотрела, помедлила. Льдистые глаза смотрели с дружелюбной насмешкой. Такое вообще бывает? Но несмотря на сомнения в уместности жеста, все же протянула в ответ. Однако флибустьер обманул меня, перевернув мою ладонь тыльной стороной вниз и горячими губами, на офицерский манер, обжог кисть поцелуем. Сердце гулко ударилось о рёбра. А к щекам неожиданно прилила кровь. Это было неожиданно и странно, словно мы были на балу в высшем свете, а не в стихиями забытой гостишке, а я в платье подавальщицы.
– Рис. – сама не знаю почему сократила имя, как называли меня только друзья, родители и Ноэль.
Поспешно забрала руку, не зная, как реагировать на подобный выпад и в какой–то сумятице затеребила юбку платья, разглаживая складки. Затем отдернула руки, дав себе мысленно затрещину, и открыла дверь:
– Тебе пора, – упрямо посмотрела на собеседника, чтобы скрыть эмоцией странно сбившееся дыхание.
– Верно. – слегка помедлил северянин, его льдистые глаза впотьмах смотрели особенно пронзительно. Забрав жилет с обувкой, странно тихой походкой для его комплекции, вышел за дверь. Бахнув щеколдой, я без сил упала на кровать, не снимая платья.
