Именно поэтому все жители Нижнего Драулиса плевали на дурацкий закон, установленный Верхним Драулисом, и самовольничали в своих домах, как хотели. Кто-то ставил мостки и переходы между домами, кто-то подводил себе в дом воду, кто-то выкапывал колодцы во дворе, кто-то ставил печи, кто-то камины. Всем на все было плевать. Поэтому город, заточенный в «Пасти», был похож на большой муравейник из разных подручных материалов.
Карлини снял плащ, засучил рукава старой отцовской рубашки, которая висела на нем и была испещрена разноцветными заплатками, и принялся мыть рыбу и припасенную им с вечера картошку.
Жили они так бедно, что приходилось считать каждую монету, следить за каждой крошкой. Порою они могли не есть по нескольку дней. Все уходило из-за отца.
«Просто не думай о нем», – сказал себе Карлини, чтобы не начать закипать.
Он был вспыльчив. Когда Карлини был зол, он был готов убить кого-нибудь. Естественно, только в своей голове. Он частенько даже не мог высказать окружающим своего недовольства. Для него это было сравнимо с прогулкой по битому стеклу.
«Нужно успеть до того, как мама вернется», – подумал Карлини, наблюдая за тем, как Каури пытается разжечь огонь в камине.
– Ты сначала дрова немного подсуши, – сказал он.
– Я пытаюсь, – от дров исходил слабый пар, однако у мальчика не получалось высушивать их досуха.
– Молодец, продолжай, – Карлини промыл рыбу и принялся убирать все со стола.
Всю посуду, которая у них была, он либо нашел на старой барахолке, либо сделал сам. Многие из тарелок были со сколами и трещинами, однако Карлини, как и его мама, думал, что каждый дефект делает вещь уникальной.
– Такой больше ни у кого нет и не будет, – говорила всегда мать.
Как только огонь в камине разгорелся, Карлини согрел воду и перед тем, как чистить рыбу ошпарил ее кипятком, ведь у рыб Вечно Бушующего океана очень плотная и острая шкура. Они приспособились жить в жестоких условиях, созданных Вечно Бушующим океаном.
– Отдохни, – произнес Карлини, увидев, что Каури тяжело дышит.
Творить магию необращенным существам крайне тяжело, ведь у них нет связи с первозданным источником. Они живут на тех остатках энергии, которые витают в воздухе, протекают в почве и живут в деревьях. Этого мало, чтобы создавать нечто большее, чем просто огонь в камине.
– Что-то трудно мне, не представляю, каково тебе быть не посвященным столько лет. А ты ведь еще и лечить пытаешься, – запыхавшись сказал Каури, присаживаясь на табурет.
– Радуйся, что у тебя энергетический сосуд большой, – произнес Карлини, очищая рыбу от чешуи и шипов. – Тебе твоей энергии хватает на то, чтобы не только поддерживать жизнь в своем теле, но и творить хоть какую-то магию. Некоторым до посвящения даже этого не дано, – Карлини ненадолго задумался и более тихо добавил. – Почти всем, кто застрял в «Пасти».
– Радуюсь, – ответил Каури. – Слушай, ты не против, если я вздремну немного, а то мне еще на учебу.
– Вздремни, только умойся сначала. – В моменты, когда Карлини так говорил, он чувствовал себя матерью для этого мальчишки.
«К сожалению, нашей маме совсем не до этого», – подумал он.
Каури помчался на второй этаж, где располагалась их с Карлини комната. Сквозь тонкие стены слышались шаги и голоса соседей, которые уже проснулись и собирались начать новый день. Карлини это даже нравилось. Так он чувствовал, что они с братом и матерью не одни.
