Людовик VII, чтобы ободрить упавших духом и предупредить несчастья, утешал их как мог и доставлял денежные пособия. Для начальствования над теми, для кого не нашлось места на судах, он избрал Тьерри, графа Фландрского, и Аршамбо Бурбонского; он доставил правителю Саталии пятьдесят серебряных марок для содержания больных, оставшихся в городе, и для провода сухопутного войска до берегов Киликии. И когда, в сопровождении королевы Элеоноры, знатнейших рыцарей и остатков своей конницы, он отъезжал от берега, то не мог смотреть без слез на крестоносцев, оставшихся на берегу. Эти несчастные крестоносцы, которые должны были сухим путем добраться до Тарса, напрасно ждали обещанных им конвоя и проводников: жестокий правитель Саталии изменил своему честному слову, и этот бедный народ, прибывший из Франции, весь перемер от болезней и голода под стенами или за оградой христианского города. Те же из них, которые были помоложе и посильнее, не захотели погибнуть жалкой смертью в своих палатках; мусульмане были недалеко, и эти доблестные крестоносцы погибли славной смертью в битвах с ними за Крест. Волны Цестия и Евримедона принесли в Караманское море тысячи христианских трупов.
После трехнедельного плавания флот Людовика VII прибыл к устью Оронта, в гавань св. Симеона. Раймонд Пуатьерский, правитель Антиохии, радостно приветствовал короля Французского.
Он устроил несколько праздников, на которых блистала королева Элеонора, побуждения которой к паломничеству были не совсем благочестивого и смиренного свойства. Много европейских дам знатного происхождения было тогда в Антиохии; между ними отличались: графиня Тулузская, графиня Блоасская, Сибилла Фландрская, Маврила, графиня де-Росси, Талькерия, герцогиня Бульонская.
Раймонд Пуатьерский, не теряя из виду своих интересов как властителя, пожелал присоединить французских крестоносцев к своим предприятиям против мусульман Тигрских и Евфратских; он предложил Людовику VII осаду городов Алеппо и Шайзара; обладание этими двумя крепостями должно было предупредить вторжение мусульман и обеспечить продолжительность существования христианских колоний. Главной заботой правителя антиохийского было ослабить могущество Нуреддина. Но воины, прибывшие с Запада, не знакомые ни с положением латинских колоний, ни с могуществом их неприятелей, не способны были понять значение политических соображений Раймонда Пуатьерского. Вообще, Людовик VII приехал на Восток исключительно вследствие религиозных побуждений; прежде всего он желал посетить святые места и отказался от участия в предлагаемой войне.
Князь Антиохийский, восхваляемый в летописях как человек сладкоречивый и чрезвычайно любезный, решил, чтобы удовольствия послужили в пользу его планов; он задумал убедить королеву Элеонору продолжить свое пребывание на берегах Оронта. В это время была весна; вид полей долины Антиохийской дополнил действие красноречия Раймонда. Королева Элеонора, упоенная поклонением изнеженного двора, начала упрашивать Людовика отложить путешествие в священный город. Настояния Элеоноры возбудили подозрение короля, который, наконец, чувствуя себя оскорбленным и как монарх, и как супруг, ускорил свой отъезд и принужден был увезти жену свою тайным образом и в ночное время возвратился с нею в свой лагерь. Людовик VII не мог забыть поведения Элеоноры, опозорившего ее и в глазах христиан, и в глазах неверных; он отказался от нее впоследствии, и она вышла замуж за Генриха II. Этот брак, посредством которого герцогство Гвиеннь присоединилось к Англии, был одним из несчастнейших последствий второго крестового похода.
