История Крестовых походов. Житие и хождение игумена Даниила в Святую землю - страница 9

Боэмунд делает распоряжение, чтобы были расставлены палатки; мгновенно на берегу реки устраивается лагерь и здесь располагается слабейшая часть войска. Нападение на него было сильное; неприятель имел превосходство численности, перед которой все чудеса храбрости христианских воинов должны были оказаться бесплодными.

Крестоносцы в походе

Воины Килидж-Арелана вторгаются в латинский лагерь, предают избиению всех на пути своем, щадя только женщин, которых забирают в неволю. Боэмунд является на поле битвы, и сцена изменяется. Герцог Нормандский, вырвав свое белое знамя, вышитое золотом, из рук человека, несшего его, бросается в толпу сарацин и с криком «За мною, нормандцы!» начинает косить мечом своим кровавую жатву в неприятельских рядах. Танкред, который в начале битвы изнемог бы без помощи Боэмунда, с новым жаром и неистощимым мужеством продолжает битву. Несколько уже часов рыцари Креста неутомимо поддерживали неравную борьбу; многочисленность врага уже преодолевала их, когда вдруг тысячи радостных возгласов возвестили о прибытии войска Готтфрида; при самом начале битвы Боэмунд отправил гонца, чтобы предупредить герцога Лотарингского. Немного понадобилось времени, чтобы решить, на чьей стороне останется победа. Вечером, когда битва кончилась, то три тысячи высших чинов и более двадцати тысяч низших чинов мусульманского войска лежали убитыми; неприятельский лагерь, расположенный в двух милях расстояния за долиной Горгони, перешел во власть победителей. Крестоносцы потеряли четыре тысячи товарищей, тела которых были преданы погребению при пении священных молитв. Битва эта, первая с начала крестового похода, получила название Дорилейской, по причине близости города этого имени, который теперь называется Эски-Шехр (старый город).

Христиане, продолжая путь, решили не расставаться более. Это решение было хорошо в том отношении, что усиливало их в случае нападения на них, но не было вместе с тем и неудобно в случае других бедствий, например голода и жажды. Турки позаботились разорить те места, которых они не могли защищать; грабежами и пожарами опустошили они ту часть Каппадокии, Исаврии, Фригии, по которой должны были проходить крестоносцы. Путь армии христианской – от долины Горгони до Антиохетты, столицы Писидии, – был продолжительным бедствием. Антиохетта открыла перед ними свои ворота, тут оказались пастбища и продовольствие, и армия отдохнула здесь. Во время пребывания ее вокруг этого города, она едва не лишилась двух главных своих предводителей: Раймонд Сен-Жильский опасно захворал, а Готтфрид, защищая одного крестоносца, на которого напал медведь, победил зверя, но сам был ранен в бедро, к счастью, однако же, не смертельно. Обоих вождей пришлось в продолжение нескольких недель переносить вслед за войском на носилках.

С тех пор как крестоносцы покинули Европу, между ними еще не происходило несогласий, но пришлось испытать и это бедствие. Танкред во главе итальянских воинов, Бальдуин, брат Готтфрида, с фламандцами были посланы вперед. Проходя через Ликаонию, они нигде не встретили врага и поспешили достигнуть Киликии. Танкред, шедший впереди, остановился у Тарса и приказал повесить свое знамя на стенах города, бывшего колыбелью св. Павла. Вслед за ним подходит Бальдуин и требует, чтобы город был сдан ему под тем предлогом, что отряд его многочисленнее, чем отряд итальянского героя. Испуганные его угрозами жители соглашаются на то, чтобы заменить знамя Танкреда знаменем Бальдуина на стенах их города. Брат Готтфрида довершает негодование итальянцев отказом принять в город, предавая таким образом мечу турок триста крестоносцев, посланных Боэмундом. В таких обстоятельствах воздержанность Танкреда только и могла обуздать ярость итальянцев, которые ограничились тем, что предали мщению своих братьев – тех мусульман, что оставались в башнях города. В это время корсары фландрские и голландские, прослышав о походе христиан, явились в гавань Тарскую; предводитель их Гюимер, булонец, узнал Бальдуина, сына своего прежнего господина, принял крест вместе со своими товарищами и обещал служить брату Готтфрида.