Бокал тут же лопнул в моей руке, оставляя ожоги от яда на руке и раны от стекла на ладони. Я не показала страха или удивления, разве что напряглась всеми клеточками своего тела, да покрепче сжала зубы.
Когда Лэатнер произнес свое имя, в кафе с оглушающим звоном разбивающегося стекла, ворвался Голгофе на своем мотоцикле. Вот только я этого не слышала и не видела. Сшибая все на своем пути, он подъехал к нам и одним движением закинув меня на сидение сорвался с места. В момент моего приземления на сидение, в воздухе что-то взорвалось и осыпало нас то ли песком, то ли чем-то сильно измельченным. Явно охотник на ведьм ко всему подготовился.
Ехал он очень быстро, петляя по всему городу. Я же ничего не замечая, мертвой хваткой вцепилась в друга, чтобы не свалиться. В данный момент он был моей единственной защитой.
Долго петляя, мы наконец-то приехали к дому, что девочки прозвали «источником». В нем и правда хорошо колдуется. А у дома меня уже ждали Лизи с метлой на перевес и Пандемон с Офилием. И все были встревожены и даже напуганы.
– Что с ней? – спросила ведьма звезд
– Не знаю. Мне пора.
– Будь осторожен.
Войдя в дом, я подошла к углу с иконами и рухнув на колени, обняла себя за плечи. Раскачиваясь из стороны в сторону, я шептала «этого не может быть». Лизи взяла меня за поврежденную руку и стала рыться в аптечке. Да, она ведьма, но не колдует. Ради любви она запретила себе магию. Правда это все вина того старого хрыча, по имени Ведьмаг.
Немного придя в себя, я села в кресло с ногами, и подруга укутала меня в теплый плед, заставила выпить кофе. Рука не привычно была перебинтована.
– Что случилось?
Я взглянула на нее, но не девушку видела перед собой, а нахальную улыбку этого отброса, что назвал запрещенное имя.
– Ничего.
– Ты не выносима. – она погладила меня по голове – Ладно, молчи и слушай. С неба стали пропадать звезды. Сначала я не обратила на это внимания, пока не увидела знак. Кто-то очень злой и сильный желает твоего свержения.
– Что бы это сделать, я должна быть не просто ведьмой.
– Помолчи. Кто-то сильно озлобленный хочет уничтожить твою душу, так как тело ему не интересно. Звезды говорили о чем-то страшном. Но их осталось слишком мало.
– Ну или ты их не так поняла. – я снова посмотрела на нее и грустно улыбнулась – У меня нет души. Так что и уничтожать нечего.
– Ты уверенна, что Тьма не освободится?
– Да. – правда ответ прозвучал с такой интонацией словно я подразумевала совершенно иной ответ.
– Хочешь побуду с тобой?
– Не стоит. Голгофе показал себя перед кем не стоило и поэтому будьте осторожны.
Подруга вышла на крыльцо и сев на метлу, улетела к себе. Мы не прощались и не здоровались, так как не видели в этом смысла. Ну как-то так получилось, и никто не против.
Офилий занялся готовкой, а Пандемон крутился около меня, заглядывая через плечо в карты. Они мне не мешали, что собственно и радовало. На этот раз гадание на картах принесло больше вопросов чем было ранее, а их изначальный ответ был немного странным.
«Я точно его видела. Да он изменился очень сильно, но все еще есть возможность узнать. Он произнес именно это имя. Не какое-то другое, а свое имя. Словно, он что-то задумал и предупреждал, что прятаться не собирается. Так почему же карты твердят, что такого человека не существует?»
– Офилий, скажи ты знаешь всех мертвых?
– Кроме тех, кто в аду и бездне.
