В какой-то момент, отчаявшись найти выход впереди, я решаюсь вернуться назад и попробовать другой путь, но за последним поворотом ничего нет. Лишь странная живая пустота, дышащая и манящая – войди! Я подхожу, всматриваюсь в неё и вижу дивный сад. Там только что закончился тёплый дождь, умывший цветы и насытивший воздух свежестью. О-о, здесь меня точно оставят все проблемы, уйдёт невыносимая боль и наконец-то всё станет хорошо. Но в тот момент, когда я собираюсь войти в сад, слышу голос, доносящийся откуда-то издалека:
– Виииииииииита! Неееееет! Стооооооой!
Голос мне знаком, но кто это? И почему он не хочет пускать меня в чудесный сад? Мне больно, но когда я лягу в гамак, растянутый под кудрявыми зелёными кронами тысячелетних деревьев, боль исчезнет, я знаю!
Делаю ещё шаг к бездне и вдруг вижу чёрные глаза. Синие звёзды полыхают в центре зрачка, притягивая взгляд – это он, мой дракон! Мужчина качает головой:
– Вита, нет.
Его взгляд проникает всё глубже и глубже, прожигает, пронзает насквозь и, в конце концов, я просыпаюсь.
Теперь лабиринт с пустотой снился мне каждую ночь. Я не могла рассказать о нём Фаррелу, потому что во сне присутствовал дракон, а о нём и своих чувствах к нему говорить не хотелось. К тому же, последнее время моё отношение к магу начало меняться, я боялась, что из дружеского оно может перерасти в нечто большее. Такое положение вещей пугало, особенно теперь, когда совершенно точно – я это чувствовала, – дракон во сне спасал меня от какого-то невероятного кошмара.
Останавливала и ещё одна, не менее серьёзная причина. Было ясно, что маг не похвалит за очередную волну непонятных, слишком реальных снов, наверняка опять скажет: «Недостаточно контролируешь эмоции». Но как я ни старалась, отключая их перед сном, это не помогало. Снова и снова лабиринт захватывал меня в свои сети, и только появление дракона каждый раз спасало от голодной пустоты, затягивающей в бездну.
***
Спустя три недели, во время моего дежурства оборотень пришёл в себя. Распахнул на удивление ясные (после такого-то длительного забытья) глаза серо-зелёного цвета и долго всматривался в моё лицо.
– Я тебя не знаю, – наконец, еле слышно прохрипел он сухими губами, – кто ты и как я здесь очутился?
Я подскочила и поднесла ковшик с травяным отваром. Всё это время мы с девочками пытались напоить раненого, но безуспешно. Не представляю, как он выкарабкался без капли воды, видимо, маг был прав. Он объяснил, что физическое тело во время энергетических болезней полностью блокируется. Если организм крепкий – пострадавший выживет, а если нет – значит, нет.
Услышав моё копошение, подошёл Фаррел – мы, как всегда, дежурили ночью вдвоём. Час назад над горизонтом взошла Нэди, и все остальные давно спали.
– Мы вывезли тебя с пустоши, – оборотень медленно пил, а я отвечала шёпотом, чтобы никого не разбудить, – Меня зовут Вита, а как твоё имя?
– Тритис, – назвался мужчина и, помолчав, едва слышно добавил, – А я... был человеком, когда вы меня увидели?
– Нет, волком, – включился в разговор маг.
– И вы взяли с собой оборотня? – очнувшийся удивленно вскинул брови, – Не бросили?
– Не только не бросили, а уже почти месяц ждём, когда ты придёшь в сознание, – улыбнулся Фаррел, – её благодари, и ещё одна сердобольная тут имеется, утром познакомишься.
Тритис перевёл взгляд на меня и долго смотрел, не моргая. Не знаю, нашёл ли он то, что искал, но взял горячими пальцами мою кисть, поднёс к губам и почти неслышно прохрипел:
