История нашей семьи - страница 6

Для младших детей крёстными родителями стали Бызовы. Но Тимофей Бызов оказался дебошир и пьяница, Коньковы его видели редко. Евдокия Бызова приходила к ним чаще. Она торговала маринованными грибами и соленьями в Пассаже – огромном Бакинском крытом рынке. У Бызовых росли две своих красавицы – дочки, Маруся и Таня. Евдокия любила забирать к себе на несколько дней старшую Таню Конькову и отпускала её с неохотой.

На ещё одной фотографии, сделанной на той же Торговой улице в Баку, Анна сидит в тёмном платье с кем-то из младших – Ниной или Володей. Стоит – крёстная Евдокия со своим ребенком. На обратной стороне надпись: «художественная фотография И. Меликянъ, отделение в Балаханахъ». В углу бланка: «удостоенъ подарка от ЕГО ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА Государя императора Николая II». Так имели право писать на своих работах фотографы, действительно награжденные за серии ценных познавательных фотографий или же занявшие первые места на фотовыставках. Известно, что император Николай II был страстным фотолюбителем и всегда отслеживал новости из этой области жизни.

В этих воспоминаниях моей бабушки Тани о детстве хочется обратить внимание на то, как много русских людей проживало до революции в Баку. Семья Коньковых практически жила в родной для себя среде. Но Баку всё же совмещал в себе европейские и мусульманские черты. В детстве Таня наблюдала страшный религиозный обряд – по улицам, в гуще толпы, двигалось шествие правоверных фанатиков, по пояс обнаженных. С монотонными возгласами «шахсей!», «вахсей!» они хлестали собственные спины бичами и плётками с острыми наконечниками. Душераздирающие крики, окровавленные изрезанные спины, мерная поступь большой толпы производили гнетущее впечатление.

Постепенно, к сожалению, обстановка в стране становилась неспокойной. В 1905г. революционеры совершили первую попытку захвата власти, провоцировали бунты, забастовки, убивали крупных чиновников и полицейских. Лозунгами о «справедливости и счастье» призывали население к «борьбе», хотя дальнейшая история нашей страны показала, что население и станет главной жертвой революционного террора. В 1905 году государственная власть устояла, но наличие всевозможных провокаторов и агитаторов уже влияло на мирную жизнь Коньковых.

Беда случилась зимой 1905—1906 года: в лавку вбежал человек и попросил его спрятать. «У нас всё на виду» – сказал Дормидонт Иванович, но помочь не отказался. Он провел незнакомца через коридор во двор и показал выход на другую улицу. Спустя несколько минут в лавку явились казаки: «Сюда вбежал человек, где он?». Дормидонт Иванович ответил резко: «Я посетителям не сторож. Не слежу» – «Доря, зачем ты так грубо?» – вмешалась Анна. Казаки поискали в лавке и не найдя никого, ушли, бросив напоследок хозяину: «Ну, попомнишь!».

Кого укрыли Коньковы?

Неведомо.

В полночь в дверь и окна громко застучали. Высадив двери, погромщики подняли ужасный шум. Анна быстро одела детей и увела к соседям. В лавке погромщики высыпали товары, разбивали каждую вещицу, ломали всё вокруг.

Утром оказалось, что семья разорена. Не было никаких средств начинать торговлю заново.

После разгрома Коньковы переехали в Черный город, где Дормидонт Иванович устроился рабочим на нефтяных промыслах. Черный город, или Бибибат, был самым бедным районом Баку. Здесь стояли нефтяные вышки и жили только рабочие. Коньковы поселились в одной комнатке с коридорчиком. Дом имел форму квадрата и выходил на все четыре улицы, а внутри был большой пустынный двор. Скорее всего, это была казарма для рабочих, какие принято было строить при крупных производствах. На промыслах Дормидонт Иванович познакомился с буровым мастером-латышом по фамилии Кильпе. Его семья жила в хорошем районе, а он приезжал в Черный город лишь на работу. Впоследствии Коньковы познакомятся и с семьей мастера – женой Анной Каспаровной и детьми: четырьмя мальчиками (старшего звали Альберт) и девочкой Аустрой.