Но она взяла себя в руки и сделала вид, что ничего не произошло. Так, потряхивало иногда слегка. Но в него все-таки невозможно было не влюбиться. Иногда его взгляд казался каким-то обманчиво удивленным. Это было в те моменты, когда какие-то слова или ситуации он не мог предусмотреть. И глаза становились какими-то более синими в эти минуты. Он наблюдал. Играл. Ему нравилось выводить людей на эмоции. Зная людей и их эмоции, ими легко управлять.
У него спокойный голос, и ей нравилось это в нем. «Почему-то мне кажется, что в школе он был троечником», – подумала Настя. А ей всегда нравились троечники, хотя сейчас это было уже клише.
Даже в том, как он ходил, чувствовалась сила. У него выразительные черты лица, и свою мимику он неплохо контролирует. Но не всегда. А иногда Александр так улыбается, что хочется поверить в то, что это искренне. Это, кстати, самое сложное в жизни – научиться улыбаться так искренне.
Он нравился Насте. Он покорил какую-то часть ее души. Ей нравились эти черти, которых она видела в его глазах. Ей нравилось это невозможное сочетание силы духа, доброты и хладнокровия. У него было все рассчитано и просчитано наперед.
И то, что Настя думала обо всем этом, чрезвычайно ее бесило.
«Ах, как это романтично – увидеть маску и захотеть снять. Растопить сердце и согреть душу» – это такие вздохи юных романтичных девиц, нескончаемые с начала времен и до их конца.
Она заметила со стороны это выражение в нем – раз или два. От этого лица веяло холодом. И почему-то ей было немного жутко. Но притягивало. Иногда он заразительно улыбался и пританцовывал от радости. Вообще, когда он улыбался, эта улыбка передавалась тебе ненавязчиво, как эстафетная палочка.
Он выглядел залюбленным и заласканным. Как очаровательный котенок, которого хочется приручить. А еще иногда он делал смешные жесты. Например, ладонями оттягивал свои уши, и это забавно. Его нелегко смутить, но иногда удается.
В общем, можно было бы рассказывать и рассказывать об этом. Но зачем? И так было ясно, что Настя была влюблена. Но только смысла никакого в этом не было.
– Чтобы ты хотел для себя? – спросила она как-то раз у Александра.
– Несколько счастливых дней. – ответил он.
– Я буду счастлива подарить тебе эти прекрасные дни.
– Зачем тебе это нужно?
– Потому что мне этого хочется. И мне плевать на все остальное. Я не попрошу ничего взамен. Я тоже хочу для себя этих несколько счастливых дней.
– Что будет потом?
– Потом не будет ничего. «Завтра» перестанет существовать. Ты останешься в моей душе на одно единственное Сейчас. А затем я уйду, и ты уже не увидишь меня.
– Куда ты уйдешь?
– Я не знаю еще. Я не готова дальше что-то планировать. Я просто хочу жить. Это мой путь. Я не знаю, каким он будет дальше. Но должно быть так, и никак иначе. Мне нужно будет уйти.
– Может быть, ты что-то хочешь от меня?
– Конечно, хочу. Я хочу твоей любви. Я хочу, чтобы ты любил меня в эти краткие мгновения. Я хочу, чтобы ты гладил мои руки. Я бы прижалась к тебе и обняла. Мне действительно этого хочется. Это будет сон, который мы увидим вместе. Но сон, который забудется утром.
– Это все бессмысленно. Зачем мне это нужно?
– Ты тоже этого хочешь. Я знаю это. Но не преследуй меня только. Не шути и не обманывай. Не говори, что не отпустишь, и не пытайся просить большего.
– Я бы и не стал.
– Не знаю. Я не уверена. Любовь делает людей безумными. Я подарю тебе несколько счастливых дней, и не стану ничего просить взамен. Только потому, что сама этого хочу. Но мне не нужно будет от тебя большего. Ты можешь захотеть большего. Ты можешь поступить неблагородно затем – вести себя по-свински с людьми, которые мне дороги. Я бы не хотела этого. Это мой путь. Тот, который я выбрала. Сама и осознанно. Это свет и тьма, смешанные в одном бокале вина. Это мой замкнутый круг, и мне не нужно, чтобы кто-нибудь разрывал его. Это спираль, каждый виток которой находится чуть выше прежнего. Но всегда виток. И всегда круг уходит на следующий виток в одной и той же ситуации – повторяющейся в разных вариациях.
