– Как-то чудно… – Викан огляделся, рассматривая занесённый снегом лес. – Я эту гряду раньше никогда не видел, хотя она издали должна быть заметна.
– На другой край пройди, – посоветовал голый Ирриван. – Там вид ещё более чудный.
Мужчины по сугробам поспешили в указанном направлении и поражённо замерли, во все глаза рассматривая открывшийся яркий, красно-жёлтый пейзаж.
– Мы куда попали? – ошеломлённо выдохнул Викан.
– Вы ещё это не видели.
Ирриван протянул руку над плечом брата и указал на северо-восток. Там за высоким бревенчатым забором плыл дымок, тянущийся из печных труб деревянных домишек.
– Похоже, не всех бандитов мы разогнали, – протянул Шидай.
– Куды собралась?! – Рыжжа перехватила Майяри у самых ворот. – А ты чё смотришь?! – напустилась уже на брата женщина. – Она всю ночь горячкой маялась! Совсем разумение потерял? Куды тащишь?
– Я и не тащил! – оскорблённо выпучил глаза Бешка. – Божеские следы на стенах хочет посмотреть. У-у, дурная баба!
– Кто тут дурная баба?! – Рыжжа отпихнула Майяри и с угрозой наступила на брата.
– Так вот она ж! – Бешка ткнул пальцем в бледную Майяри. – Я ужо говорил ей, шоб в избе сидела!
– Да я недалеко, – попыталась встрять в разговор Майяри. – До своей избы и обратно. Взгляну, что там с ней…
– И смотреть нечаво! – категорично заявила Рыжжа. – Возвертайся в избу.
– Но мне б заняться чем-нибудь…
– Я тебе дитё дала для присмотру, вот им и займися! А то знаю я тебя! Чуть глаз прикроешь, и нет тебя. Ищи потом свищи по всем садам!
– Что, Майяри? Не пущают? – остановившийся у ворот Тошкан добродушно подмигнул девушке. – И правильно. Зверь к концу холодов совсем злющий стал. Слышь?
По лесу прокатился тоскливый вопль. В нём было столько печали, что захотелось найти терзающегося зверя и бросить на его пути что-нибудь съестное.
– Совсем оглодали, бедняги, – сочувственно пробасил Тошкан. – Ужо к самым воротам подходят. О, затрещали-затрещали!
Головы повернулись в сторону захрустевшего ветками леса. Майяри вздрогнула от овладевшей ею боязливой оторопи и всё же решила, что можно посидеть с ребёнком.
– В прошлую-то зиму они хоть окраинными приблудами закусывали, – Бешка почесал бороду, – а теперя и этих нет.
Приблудами гавалиимцы называли селившихся в болотах разбойников.
– Теперя есть, – Тошкан нахмурился. – Снова сбираться начали. В прошлое двоелуние с двумя столкнулся. Как вопили…
– Тьху ты! – досадливо сплюнул Бешка. – Опять посевы жрать будут!
– Эт там Вишка с сыновьями, что ли? – Рыжжа подслеповато прищурилась, пытаясь рассмотреть мужчин, чьи силуэты были видны среди кустов.
– Рановато… – чуть удивлённо протянул Бешка.
– Мож, не нашли? – предположил Тошкан.
– Не нашли? А что искали? – заинтересовалась Майяри.
– Да к Бороху ходили, – ответил Бешка. – Тама у нас зимнеложик вызревает. В этот раз иха очередь на созрев выводить.
Майяри так и не поняла, что должен был сделать Вишка с сыновьями, но понятливо кивнула.
– Так, неча кости морозить! В избу давай, – строго велела Рыжжа, и девушка покорно развернулась к воротам.
Громкий птичий крик заставил её вздрогнуть и резко обернуться. Над лесом кружила огромная хищная птица – нечастый гость в этих местах. Испарения и Каменный Порог обычно отпугивали пернатых.
– Ох ты, ох ты! – по лицу Бешки расползлась восторженная улыбка. – Ты смотри каков!
Майяри поёжилась и поспешила отвести взгляд. Если раньше она просто не любила и боялась хищных птиц, то теперь один взгляд на них пробуждал воспоминания о жизни, из которой она сбежала. Запахнув тулуп, девушка мазнула взглядом по лесу и повернулась к воротам.
