История о потерянных душах - страница 27

– У меня все хорошо.

– Это немного странно, так как вчера у тебя был приступ эпилепсии. Скажи, она давно у тебя?

– Эти приступы у меня с детства, но это не эпилепсия.

– Что же это, по-твоему?

– Таким образом Тьма хочет добраться до меня.

– Получается, она с самого детства преследует тебя?

– Да.

– Почему?

– Ей не понравилось, что я встал у нее на пути.

– Когда в последний раз у тебя был приступ?

– В детстве.

– Так давно? И до вчерашнего дня ни одного приступа? – удивилась Аня.

Дмитрий опустил взгляд на свои сцепленные руки и ответил:

– Просто все это время я был в лапах у Тьмы. Теперь она ищет меня. Если ищет, значит боится. Боится, что я снова помешаю ей убить тебя.

– Меня? Однажды она уже пыталась это сделать?

– Да, будь осторожнее. Теперь ты меньше спишь, так ведь?

Аня не ответила на его вопрос.

– Если тьма вернулась, почему же ты так счастлив, Дмитрий?

– Я хочу, чтобы ты всегда видела меня бодрым и радостным, – он заглянул в её глаза. – Все для того, чтобы ты не сомневалась в моей силе и удаче ни на секунду. Несмотря на всю горечь и утраты, которые Тьма будет наносить тебе, ты должна знать, что все будет хорошо. Мы справимся.

Аня не могла оторвать взгляд от его глаз, таких чистых, каким бывает только небо в морозную погоду. Глаза сумасшедшего просто не могли быть такими ясными и спокойными, глаза часто выдают то, что их носитель безумен и несет один лишь бред. Глаза Дмитрия четко говорили о том, что все слова, подобно глазам – чистая и холодная правда. Аня задумалась, как же человек должен верить в то, что говорит, чтобы взять под контроль весь свой организм. Дмитрий был чересчур спокоен – его мимика, движения, тембр голоса и размер зрачков, все говорило о том, что он совершенно прав. Если бы не одно «но» – стены психиатрической клиники, где каждое слово – это ложь во спасение, из чьих бы уст она не лилась. Будь то врач, который обещает пациенту в скором времени выздоровление и обычную жизнь без таблеток или сам пациент, что своей ложью закрывается от душевной боли.

– Раз ты так счастлив, – улыбнулась Аня, – то, думаю, что хорошие новости тебе не помешают.

Женщина открыла блокнот, и попутно делая записи, следила за реакцией пациента.

– Первое, что мы сегодня сделаем, отправимся к парикмахеру. Ты не против? В нашей клинике нет обязательного пункта насчет стрижки и бритья пациентов, но мне кажется, что тебе самому будет намного удобнее и комфортнее. Как ты на это смотришь?

Дмитрий молчал, из-за чего Аня начала сомневаться в сотрудничестве с её идеями.

– Я не против смены имиджа, – улыбнулся он и развеял её сомнения.

– Хорошо. Вторым пунктом я назначу тебе препарат, который поможет смягчить или вовсе избавит тебя от приступов.

– Как он называется?

– Я остановилась на карбамазепине. Какие таблетки ты принимал раньше?

– Никакие.

Женщина вздохнула. Никто даже не пытался лечить ребенка с эпилепсией. Неужели его оставили на произвол судьбы с такой болезнью? Потом все удивляются, откуда берутся озлобленные и психически неустойчивые люди.

– Ты любишь чернослив? – спросила она.

– Я? – удивился Дмитрий. – Не знаю, скорее всего, я даже забыл, каков он на вкус.

– Вот и хорошо, он еще успеет тебе надоесть. Ежедневно ты должен съедать столько чернослива, сколько будет у тебя в тарелке. Хорошо?

– Да. Это такая защита от злых духов?

– Что?

– Ты хочешь таким образом защитить меня от Тьмы? В нем содержится что-то особенное, как и в крапиве, которую мы клали в наш амулет?