Посетители прошли через ряды накрытых простынями трупов, голова Крр следовала за ними на своей тонкой шее и продолжала вещать:
– Убили обоих профессионально, аж дух захватывает от такого красивого и качественного исполнения, представляете? Убийца явно мастер высокого полета, стилетом пробил сонную артерию, вы давно такую точность видели?
– Убийца-профессионал… Значит, это все-таки вряд ли революционеры, – задумчиво пробормотал капитан.
– Рушится главная версия? – сочувственно спросил Кевар.
– В целом, да. Если бы у них появился такой спец, они бы не стали размениваться на казначея и его помощника. Насколько мы знаем, сейчас их основная цель – министр обороны лорд Кафраш. Уже десять неудачных покушений за два месяца.
Они подошли к освещенному столу. Тело, лежавшее на нем, было накрыто белой простыней, с расплывшимся красным пятном на уровне лица.
– Лорд Аргомантис, как давно вы видели брата без космокостюма?
– Перед отлетом на фронт, чуть больше пяти лет назад. После моего возвращения не виделись вообще. А что?
– Сможете опознать его по каким-либо чертам вроде шрамов, пигментации?
– Думаю, смогу. Постараюсь.
Капитан быстрым движением сдернул простыню с трупа, и она упала на пол. Зрелище, представшее Кевару, поразило даже его, повидавшего ужасы войны. Молочно-белое тело было полностью покрыто вырезанными прямо по плоти буквами, а на месте лица было мясисто-красное нечто с проглядывающими белыми вкраплениями черепа.
– Лорд, можете ли вы подтвердить, что это ваш брат, Рор Аргомантис-младший?
Кевар наклонился к трупу, делая вид, что изучает приметы, хотя сразу заметил большой зигзагообразный шрам на правой ключице – его брат получил в детстве тростью отца, когда случайно разбил голографическую фотографию матери. На самом деле сейчас Кевар вчитывался в символы, вырезанные на теле. Полагаясь на свою фотографическую память, он отложил анализ текста на потом – сейчас было не до того.
– Да, капитан, я абсолютно уверен, что это мой брат. Вот эти три родинки и шрам на ключице. Было бы, наверное, лучше, если бы вы предупредили меня об этом заранее.
– Прошу прощения, но дело повышенной важности и секретности, жертвы – высокопоставленные чиновники, сами понимаете. Нельзя распространяться о подробностях за пределами участка, приказ комиссара. Вам, кстати, еще придется подписать соглашение о неразглашении. Только давайте поднимемся ко мне в кабинет, нечего тут задерживаться, право слово.
– Как скажете, капитан, – Кевар действительно хотел уйти из помещения морга как можно скорее. И все же он отметил про себя некоторое несоответствие в словах полицейского: сначала рассказал подробности о расследовании, и лишь потом сообщил о секретности. Странно.
Они попрощались с Крр и поднялись на лифте на шестнадцать этажей выше, где располагался отдел расследования убийств, или просто Плохой угол, как его называли сами полицейские. Здесь служили самые лучшие, смекалистые и хорошо подготовленные детективы и оперативники. В то же время это были самые жесткие и суровые люди во всем управлении. Стать своим в Плохом углу – цель любого уважающего себя копа, но добиться этого могли только лучшие из лучших.
Кабинет капитана Теманова располагался в дальнем углу этажа, и был обставлен в том же мрачном типовом стиле, что и все помещения здесь – металлические панели и мебель, узкие бойницы окон, старые кряхтящие компьютеры.
