– Да хватит врать! С него невозможно прыгать. Стопудовая смерть! – возразил он.
– Кому нельзя, а спецназу ГРУ – можно. У нас специальные приспособления есть, чтобы прыгать с этого самолета. Секретные, – последнее слово он произнес полушепотом и для отвода глаз осмотрелся.
Полному разоблачению Левина помешал прибывший Толик. Он вошел в комнату, держа в обеих руках по внушительному пластиковому пакету, из одного из которых торчала бутылка «Столичной».
– Что за шум, а драки нету, – радостно пропел он, а, увидев своего командира, положил на пол пакеты и по-военному отрапортовал: – Товарищ капитан, лейтенант Ильин из командировки прибыл. Во время командировки замечаний не имел.
Капитан сначала поздоровался с ним за руку, а потом по-кавказски обнял, приговаривая:
– Здорово, Толян, как я рад!
– И я Игорь Анатольевич, тоже рад. В гостях хорошо, а дома – лучше. Вы уже познакомились? – Анатолий посмотрел на хмурого Левина.
– Познакомились с твоим командиром, познакомились, – пробурчал он и молча сел на кровать.
– Да вот, Толя, мы оказывается, с Андреем в Сельцах пересекались. Он же Рязанскую десантуру окончил, а я КВАКУ.
– Вот здорово! Говорят же – земля круглая, – радостно заключил Анатолий и стал вынимать из пакетов провиант. – Мы с самого Душанбе маковой росинки во рту не держали. Проголодались – страсть. Да, Андрей?
– Угу, – промычал он и встал. – Давай, помогу что ли.
Он залез в свою сумку и вытащил боевой трофей – нож Абдулы. Увидев его, офицеры присвистнули.
– Дай-ка посмотреть, – попросил капитан. Левин протянул холодное оружие и с гордостью сказал:
– В бою добыл. Он для меня – талисман. Знаете, сколько я им духов замочил? Страсть!
– Да, такого сокровища я не видел, даже в Афганистане, – с удовольствием рассматривая нож, с завистью прошептал капитан. – Не уступишь? Любые деньги даю.
– Володя, ну что по нынешним временам деньги? Ничто! Прокучу их. И денег нет, ни ножа, а он для меня – талисман. Боевой нож!
– Вижу, что боевой, – капитан, словно саблей со свистом рассек ножом воздух и с сожалением передал его в руки Левина.
– Андрей, не жалко им колбасу резать? – вмешался Анатолий.
– Жалко, а ведь кушать хочется, – рассмеялся Левин и стал помогать лейтенанту.
Через десять минут застеленный армейскими газетами стол был заставлен едой. В это время в дверь постучали.
– Да, да, – Анатолий встал и пошел ее открывать. За дверью находились два офицера батареи Зиновьева.
– Разрешите, товарищ капитан, обратиться к лейтенанту Ильину, – козырнул старший лейтенант.
– Валяйте, – с полуулыбкой произнес комбат.
– То-лик, – растягивая имя взводного, старлей бросился в объятия своего друга. – Толик, брат, бродяга! Сколько лет, сколько зим!
– Да всего-то три месяца прошло. Я ж на летнем отдыхе там находился, – смущаясь, ответил Ильин.
– Ну герой, ну, герой, – командир взвода управления, оттолкнув старшего офицера батареи, тоже обнял друга.
– Вы что, на запах пришли что ли? Кто в батарее остался? – недовольно пробурчал комбат.
– Так, Игорь Анатольевич, по части такие новости быстро разлетаются. А в батарее старшина остался за старшего. Пусть хоть сегодня порулит. Такой день, такой день, – старлей потряс перед собой кулаками, пытаясь визуально показать важность и значимость этого дня.
А день потихоньку угасал. За окном смеркалось. Слушая хмельные разговоры военной братии, Левин искренне завидовал офицерам, хотя и много из того, что они говорили, он не понимал. Доступная им аббревиатура, загоняла его в тупик, заставляя смущаться и огибать острые углы беседы.
