Родовое гнездо Шиловых (как говорил своим многочисленным знакомым отец) – настоящий музей. Их дом был построен для обозначения статуса, но не для уютного семейного гнёздышка. Там на каждом шагу воняло притворством и безразличием.
Но в логове бандитов Аня чувствовала себя как осьминог в океане.
– Кто такой этот Люци? – она зачаровано посмотрела на Велиала. Если бы он не вёл её под руку, она бы никогда не смогла разгадать, что этот человек порвал застёжку её юбки. – Твой начальник, да? – мужчина молчал, направляя её по длинным ухоженным коридорам. – Не будешь со мной говорить? Почему это?
– А зачем?
– Тебя не учили манерам светской беседы? Ты в лесу вырос?
– Дерзи, дерзи, – он чуть надавил на её локоть. – Знаешь из чего делают жульен?
– Понятия не имею.
– Из языка, – Велиал остановился у массивных дверей и улыбнулся. – Я очень хорошо готовлю.
Люци стоял по центру большого зала с высоченными потолками. Это помещение не смог бы назвать комнатой ни один здравый человек. Его клетчатый безупречный костюм выгодно подчеркивал широкие плечи, так и было задумано.
Анну сразу смутил заметно лысеющий лоб. Её отец имел точно такие же остатки не до конца поседевших волос сзади и такие же неаккуратные заросшие брови. Юбка, державшаяся на какой-то булавке сбоку, то и дело сползала, но цепкие пальцы тюремщика не давали ей поправить положение.
– Доброе утро, – добрые и покрасневшие огромные голубые глаза, чистые как топазы на серьгах ее матери, смотрели на Анну, украшенные паутинами глубоких морщин и что-то странное внутри трепыхнулось. – С тобой хорошо обращались?
– Играешь в благородство?
– ИграЕТЕ, – Люци по-отечески улыбнулся. – Юность всегда полна бесстрашия. Да, Велиал?
– До поры до времени, – мужчина всё ещё крепко держался за её тонкий локоть, прокручивая в голове всё новые сцены безумия.
– Не будь так строг. Мы тоже были такими. Я-то уж точно, – он показал на диван.
Аня вырвалась из рук своего надзирателя и модельно села полубоком, выгодно подчеркивая свои длинные ноги.
– Разводящих не разводят, – Астарот, стоящий неподалёку хихикнул, но по взгляду Люци понял, что стоит прикусить язык.
Как он хотел сбить с ног эту девку и заставить говорить на коленях, как это делали с каждым задирой в похожей ситуации, но Люци еле заметно поднял вверх указательный палец с тяжелым перстнем, не стоит.
Странные редкие зубы, чудаковатая рыже-седая борода, птичий нос. Такой непривлекательный, в свои как минимум 40 лет, Люци вызывал у Анны явное отвращение.
– Я был с тобой вежлив. Я буду вежлив впредь. Потому что ты женщина, а я отношусь к женщинам с уважением. Но не стоит этим злоупотреблять, чтобы мне не пришлось становится очень неприятным. Ты понимаешь?
– Воспитанный бандит. Какая банальность, – девушка оперлась спиной на диван и скучающе посмотрела по сторонам. – Домик хорош.
– Вообще-то, это Замок! – Астарот не позволял себе вальяжных поз в присутствии Люци. Никто не позволял, отчего поведение этой воображалы становилось просто невыносимым.
Анна рассмеялась.
– Зачем вы меня привезли сюда? Погулять по Подмосковью? Так я с радостью откажусь.
– У тебя нету тут выбора и не строй из себя самую умную!
– Астарот! – Слабости. То, чего нельзя выдавать врагу и другу. Наши слабости. Человек, знающий, где в твоей душе тонко, становится опасен. А опасных людей приходится контролировать или уничтожать. Люци предпочитал последнее. – Тебя сюда привезли для шантажа твоего отца. Я не думаю, что ты удивлена.
