– Не горячись, он тоже не в восторге от твоих методов.
Главное отличие двух этих людей заключалось в подходе к работе. Велиал все тащил в дом и считал, что на улице разбираться неприлично. Асмодей наоборот был уверен, что где едят, там не гадят.
– Мне всё равно от чего в восторге этот хмырь, – он отпил из банки и прикрыл глаза. – Поиграй что-нибудь, чтобы не слышать это.
Астарот покорно перебирал пальцами струны. Он и сам не любил эти особенности их дела, но обойтись без этого не получалось.
Сразу после того, как Люци его помиловал и взял к себе, он допустил ошибку. Дело было маленькое, один из компаньонов присвоил себе небольшую партию товара и его попросили наказать преступника. Астарот всё ещё свежо помнил, как попался сам и по наивности дозволил парню сбежать из города. Кто же знал, что этот придурок решит сбывать товар, ссылаясь на защиту Астарота, прямо тут, в Москве? Как только всё выяснилось, Асмодей предложил расправиться с тем, кто играл ему сейчас на гитаре. Люци вызвал его к себе.
– Ничего не хочешь мне сказать? – на нём был ярко красный пиджак и модные круглые очки. Но вопреки разуму, его образ устрашал.
– Извините, Люци. Я думал, он просто уедет, я хотел помочь ему.
– Астарот, я похож на руководителя Красного Креста? – парень покачал головой. – В этом бизнесе так не решают дела. Ты простишь одного, простишь другого и в итоге будешь пожизненным лохом. На одного запутавшегося парнишку, как ты, приходится, по крайней мере, сотня таких, которые маму свою продадут за возможность выслужиться. Ты понимаешь, о чём я? – парень кивнул. – Нет, ты не понимаешь, в этих делах нет места слабости.
– Тогда почему вы пожалели меня? – этот вопрос давно мучал Астарота и несмотря на всё стеснение своего положения, он всё же решился задать его. Коллеги не скрывали своего неодобрения, тайно, конечно. Но они шептались за его спиной и обсуждали все возможные варианты исхода.
– Потому что я достиг того уровня, когда могу делать всё, что угодно. Я играл по правилам, а потом создал свои. Ясно?
Они больше никогда не говорили об этом, Астарот больше не позволял себе таких слабостей. Да и не было шанса, поскольку Люци отвёл его как можно дальше от кровавой части работы. Вокруг достаточно людей без совести, ни к чему ломать фарфоровую вазу, чугунной сковороды из неё всё равно не сделать. А Люци знал, что применение есть каждой вещи.
– Асмодей, – парень продолжал тихую мелодию, внимательно всматриваясь в черные глаза собеседника. – Ты никогда не хотел жить по-другому?
– В смысле? Хочешь поговорить о честном труде?
– Нет, – парень улыбнулся и его пухлые губы наконец стали человеческого объема, хоть и ненадолго. – Ты никогда не хотел семью? Жениться там, детей родить?
– Ха, – Асмодей погладил бороду. – Ты ещё мальчишка.
Астарот обиженно уткнулся лицом в пол. Несмотря на столько лет совместной работы, к нему относились по-отечески, но никто не принимал его всерьез. Была ли причина в том, как он появился здесь, или в том, что ему не доверяют серьёзного дела? Следить за девчонкой совсем не подвиг.
– Ты не дуйся, я не со зла. – Асмодей уперся руками в колени с доброй улыбкой. – Во мне говорит зависть.
– Что? – Астарот отложил гитару и съёжился под стоны снизу.
– Да-да, мы все тебе завидуем.
– Из-за Люци?
– Из-за молодости, – он смял рукой банку и засмотрелся на свою ладонь. – Когда ты наряжаешь ёлку, ты ждёшь Нового Года.
