История под Канте Хондо - страница 8

По обыкновению, мой любимый кучерявый истребитель фруктов попросил проведать её хорошего приятеля, ибо когда ты видишь человека почти каждый день, и который уже знает твои вкусовые предпочтения – это уже приятель.

Лавка с фруктами была очень привлекательна – множество ярких красок, круглых и других форм разукрашивали обычные деревянные полки, которые с таким убранством были не хуже любого столичного супермаркета. А какое благоухание возле всего этого! Вот вдохните этот прекрасный запах солнца от персика, или вот, держите – почувствуйте аромат черной, плодородной земли, которая вырастила помидоры амарантового цвета. Слева вас манит черешня, там столько маленьких-маленьких ягодок, каждая из них считает себя уникальной и самой вкусной! Вдохните ещё раз, вот и аромат зелени, главный помощник в кулинарном искусстве – и украшение, и аромат, и вкус… Господи, спасибо тебе за эти травы, без них наши блюда были бы так скудны!

Зоркие карие глаза обычно не колеблются, но здесь другое дело. Светик может обмусолить своим взглядом каждую фруктовую и овощную единицу. Иногда продавец очень рад ей, разговаривает и помогает с выбором. Иногда готов гнать взашей, ведь большая очередь, а моё армянское счастье также долго и мучительно делает свой выбор, затормаживая товарооборот.

Светочка уже набрала себе два мешка и я забрала их из ее ручек, чтобы ей было удобно рассчитываться. Но тут за секунду что глаза Светы были оторваны от кошелька – обольстил очередной плод-подлец. Ох, уж этот гранат, вырубающий армянское сознание!

– А мы уже с гранатом забеспокоились, что ты его не возьмёшь! – смеялась я. – Он аж практически уже подпрыгнул с прилавка от возмущения!

Света улыбнулась мне и начала выбирать фаворита. В эту минуту продавец отошел, до этого он немного задел прилавок и тот покачнулся, в связи с этим упало два кабачка, надо было их вернуть на место. Пока продавец пополз за пропажей, к лавке подошел мужчина. Весь дерганный, постоянно вздыхающий и он что-то мямлил себе под нос, небрежно кидал плоды в пакет или на прилавок каждый раз, когда те не нравились ему. Дальше случилось то, что поссорило нас со Светой на следующие пару часов.

Наполнив пакет помидорами, этот мужик быстро и небрежно развернулся к Свете и протянув его сказал:

– Взвесь и не смей обвесить, я вас морд знаю! Если что будет не так – покупки тебе затолкаю куда надо! И укропа ещё отмерь сто грамм. И быстрее можно шевелиться?!

– А чего только укроп? – взбесилась я. – Может тебе ещё салатику? А? – спросила я и кинула в его лицо пучок салата. – Или лучка? Хочешь?

– Ты чего? – оторопел мужик.

– Чего, если не русская, то сразу продавец?! Чего шары не промыл утром – вон продавец стоит!

– Наира, успокойся! Человек просто перепутал!

– Перепутал он! Отвесь ему да взвесь! Важный какой! Чего – вон может абрикосика тебе ещё?! В твою морду!

– Хорош уже! – закричал мужик, отворачиваясь от абрикоса и выпучив глаза.

– Ты мне тут ещё позатыкай! Людей научись уважать!

Пока я кричала пламенное осуждение мужику, Света быстро кинула первый попавшийся гранат в пакет и не дождавшись расчёта продавца, оставила деньги на весах, побольше, чтобы точно хватило, но лишь бы оторвать меня от бедолаги мужика.

– И здороваться научись сначала, придурок! – кинула я вдогонку мужику.

– Да пошла ты! – ответил тот.

Всю дорогу до дома, целых три минуты, мы со Светой переругались в пух и прах: её бесило мое поведение, меня – её оправдания поведения мужика. Понимаете, это я виновата якобы? Это не он! Ну подумаешь он мог это сказать?! Ну подумаешь обидеть?! Ну, действительно, что такого?! Мне стало уже наплевать на мужика, меня стало бесить то, что я значит вступилась за неё дык ещё и плохая?! В итоге, Света закончила диалог следующими словами: