История рекламы - страница 10

Глашатаи и герольды – институционализированные виды массового информирования. Это исторически сложившиеся в процессе разделения труда, профессиональные ответвления рекламной деятельности. И те, и другие имели цеховые объединения и обычно стремились передавать свою должность по наследству.

Помимо устных рекламных объявлений от лица глашатаев, на улицах средневековых городов были распространены фольклорные виды устной рекламы, такие как:

– «крики улиц» – оперативные текущие сообщения о товарах, услугах бродячих торговцев, ремесленников, фокусников и акробатов. Пресекались властями города, однако искоренить данное явление не удалось – свидетельство тому сборники устных рекламных текстов: «Крики Парижа», «Крики Лондона», «Крики Рима».

– тексты стационарных зазывал лавочек, таверн, винных и иных распродаж. В цеховых регламентах, некоторые зазывалы были одновременно глашатаями, но это встречалось редко. Обычно «зазывы» шли от обычных кабатчиков, лавочников.

– ярмарочный фольклор. В нем взаимодействуют все разновидности устной рекламы и формируются новые ответвления, особо изощренные и искусные17.

Сборник «Крики Парижа» – это громкая реклама парижских торговцев. Этим крикам придавалась ритмическая стихотворная форма, каждый определенный «крик» – это четверостишие, посвященное предложению и восхвалению одного определенного товара. Первый сборник «криков Парижа», составленный Гильомом де Вильнев, относится к XIII веку, последнее же собрание «криков» Клемана Жаннекена относится уже к середине XVI века. Таким образом, историю этих знаменитых «криков» можно проследить на протяжении почти четырех веков18. М. М. Бахтин отмечает, что «роль „криков Парижа“ в площадной и уличной жизни города была громадной. Улицы и площади буквально звенели от этих разнообразнейших криков. Для каждого товара – еды, вина или вещи – были свои слова и своя мелодия крика, своя интонация, то есть свой словесный и музыкальный образ. Как велико было это разнообразие, можно судить по сборнику Трюке 1545 года – „Сто семь криков, которые кричат ежедневно в Париже“. Но этими ста семью криками, приведенными в сборнике, дело не исчерпывалось: их можно было слышать в течение дня гораздо больше. Необходимо еще напомнить, что в ту эпоху не только вся без исключения реклама была устной и громкой, была „криком“, но и всякие вообще извещения, постановления, указы, законы и т. п. доводились до народа в устной и громкой форме»19.

Для продавцов была характерна определенная одежда и предметы, обычно находившиеся в руках, корзинах или на лотках, повешенных через плечо. Наиболее выразительны и эффективны были «крики» приходивших в город трупп бродячих артистов. Они с разрешения городских властей устраивали шумные, красочные шествия по центральным улицам. Таким образом, «крики улиц», казалось бы, давно пережиток прошлого, но этот фольклорный вариант рекламы еще незадолго до Первой мировой войны процветал на улицах европейских городов.

У стационарных зазывал к завлекающим, убеждающим звукам и фразам прибавлялись настойчивые жесты: мимо идущих хватали за рукав, чтобы затащить в свою лавчонку или таверну, подчас не давая пешеходу спокойно продолжать свой путь. Роль зазывалы постепенно отделялась от тех, кто непосредственно осуществлял предлагаемую услугу – продавцов. В Европе власти стремились урезонить чрезмерную жестовую и вербальную активность зазывал, переходящую в рекламную агрессию. Подтверждением попыток регламентации агрессии зазывал является раздел «Регистра ремесел и торговли»: «Никто не может и не должен зазывать, ни привлекать покупателя, который стоит у другого прилавка или у другого дома; а если кто так делает, он платит королю 5 су штрафа и 5 су братству». Строго запрещалось приставать к прохожим в центральных городских кварталах, но запреты упорно нарушались.