В Центумцеллах он занимался тогда весьма полезным для общества делом: строил порт, названный его именем и известный ныне как порт Чивитавеккья, где папа держит свои галеры. Траян создал этот порт, возведя два мола, уходящих в море, а на их входе построил островоподобный волнолом, смягчавший силу волн и обеспечивавший спокойствие судов в гавани.
Позднее он также на свои средства построил порт в Анконе на Адриатическом море, желая сделать подходы к Италии удобными со всех сторон. В этом городе до сих пор стоит памятник, воздвигнутый в его честь сенатом и римским народом в знак признательности за это благодеяние. Надпись указывает девятнадцатый год правления Траяна, что соответствует 867 году от основания Рима.
Вскоре после пребывания Плиния в Центумцеллах, согласно Тильмону, он отправился в Понт и Вифинию. Траян назначил его управлять этими двумя провинциями в качестве своего легата с титулом пропретора, наделённого консульской властью. Вифиния была сенатской провинцией и потому обычно управлялась пропроконсулами, избираемыми по жребию. Но, как сам Траян пишет Плинию, там распространились злоупотребления, требовавшие исправления. Незадолго до этого вифинцы обвинили двух своих пропроконсулов, Юлия Басса и Руфа Варена, в вымогательстве. Можно предположить, что по этим причинам Траян решил временно взять провинцию под свой прямой контроль, выбрав Плиния как наиболее способного навести там порядок.
Плиний вступил в управление 17 сентября и оставался там около восемнадцати месяцев. До нас дошли письма, которые он писал за это время Траяну, и ответы императора. Из них видно, что Траян допускал, чтобы его называли «Господином» (Domine), тогда как Август всегда отвергал этот титул. Но обстоятельства изменились, и обычай возобладал.
В переписке между Плинием и Траяном следует обратить внимание, с одной стороны, на верность магистрата, который испрашивает указаний государя по всем сколько-нибудь сомнительным делам; а с другой – на достоинство, справедливость и здравый смысл, которыми проникнуты ответы Траяна, исполненные бесчисленных свидетельств доброты, которую он расточает Плинию как другу. Но ничто не интересует нас так сильно, как знаменитое Письмо Плиния относительно христиан. Хотя оно встречается повсюду, оно составляет слишком существенную часть такого сочинения, как настоящее, чтобы мне можно было его опустить. Я приведу его целиком вместе с ответом Траяна. Плиний пишет императору в следующих выражениях [50]:
«Я имею обыкновение, государь, обращаться к тебе во всех моих сомнениях. Ибо кто лучше тебя может разрешить мои затруднения или восполнить недостаток моих знаний? Мне никогда не приходилось присутствовать на следствии или суде по делам христиан, и потому я не знаю, что именно в этом случае заслуживает наказания и в каких пределах следует применять строгость кары или тщательность расследования. Поэтому я немало затруднялся в решении многих вопросов: следует ли делать различие между возрастами или же самых юных надлежит наказывать наравне со взрослыми; заслуживает ли прощения раскаяние или же тот, кто был христианином, ничего не выигрывает, перестав им быть; должно ли наказывать одно только имя, даже если за ним не стоит никакого преступления, или же преступления, связанные с этим именем. Вот как я поступал в отношении тех, кого мне доносили как христиан. Я спрашивал их, христиане ли они. Признавшихся я спрашивал во второй и третий раз, угрожая смертью. Если они упорствовали, я приказывал вести их на казнь. Ибо, не вникая в то, преступно ли их признание, я не сомневался, что по крайней мере их упрямство и непреклонное упорство заслуживают наказания. Среди тех, кто дошел в своем безумии до такой крайности, оказалось несколько римских граждан; я отделил их от прочих и отправил в Рим.
