Исторія Россіи. 862—1917 - страница 26

Первый нашъ лѣтописецъ берётся за перо, чтобъ написать «Повѣсть времянныхъ лѣтъ» и въ ней разсказать, «откуду есть пошла Руская земля и откуду стала есть». Въ началѣ XII в. его современникъ, игуменъ Даніилъ, зажигаетъ въ Іерусалимѣ, на Гробѣ Господнемъ, «лампаду съ елеемъ отъ всей Русской земли, и за всѣхъ князей нашихъ, и за всѣхъ христіанъ Русской земли». Чувствомъ любви къ Русской же землѣ проникнуто и «Слово о полку Игоревѣ»: съ глубокою скорбью слѣдитъ оно за ея бѣдственнымъ положеніемъ и устами вел. князя Святослава взываетъ къ русскимъ князьямъ вступиться не только «за раны Игоря», но и «за обиду сего времени, за землю Русскую».

Вотъ почему выраженіе «удѣльно-вѣчевой періодъ» въ примѣненіи къ Кіевскому, установившееся въ нашей исторической литературѣ со времёнъ Карамзина и вошедшее въ учебники, за послѣднее время выходитъ изъ употребленія. Удѣлъ указываетъ на отдѣленіе, на обособленіе, а его-то и не было въ данномъ случаѣ: младшія княжества духовно не порывали со старшимъ, были не единицами самостоятельными, а частями единаго цѣлаго. Удѣльный порядокъ возникаетъ позже, на сѣверо-востокѣ, въ Суздальской землѣ, со времёнъ Всеволода III, – къ той порѣ и слѣдуетъ примѣнять этотъ терминъ.

1. Набѣги половцевъ болѣзненно отразились на южнорусскихъ областяхъ.

а) Всего болѣе страдали пограничныя земли: Черниговская, Переяславская, Кіевская. Природа создала здѣсь наилучшія условія для земледѣлія, между тѣмъ поля лежали заброшенными и плугъ всё рѣже и рѣже проходилъ по нимъ. Пустѣли не одни поля: изъ сёлъ и городовъ половцы тысячами уводили плѣнниковъ въ свои степи. За 1055–1228 гг. извѣстно 37 половецкихъ набѣговъ на Русскую землю, не считая второстепенныхъ вторженій; въ 1160 г. изъ одного только Смоленскаго княжества – даже не пограничнаго! – уведено было 10000 плѣнниковъ! Эти несчастные большею частью попадали на азіатскіе невольническіе рынки.

б) Стала падать и торговля съ Византіей: половцы перегородили дорогу въ Грецію, проѣздъ по Днѣпру сталъ неизмѣримо опаснѣй, и затраты на предпріятіе плохо теперь окупались.

2. Отливъ населенія съ юга вслѣдствіе такого положенія дѣлъ сталъ неизбѣженъ: пусть природныя условія жизни будутъ хуже, лишь бы обезпечить себѣ безопасность извнѣ. Эмиграція шла двумя путями: на Западъ – въ верховья Западнаго Буга и Днѣстра, въ Галицію, въ сторону Польши; и на Сѣверо-Востокъ – всего больше – въ Суздальскую область, на Оку и Верхнюю Волгу.

3. Велико было зло отъ кочевниковъ, но княжескія усобицы его удвоили. Кіевской области досталось отъ нихъ всего тяжелѣе. Кіевъ обладалъ особою притягательною силою: старшій среди остальныхъ городовъ, самый богатый, онъ былъ олицетвореніемъ единства княжескаго рода и всей Русской земли; мѣстопребываніе митрополита, главы Русской церкви, онъ одновременно олицетворялъ и единство церковное. Обладаніе Кіевомъ создавало князьямъ почётное положеніе, удовлетворяло ихъ гордость и самолюбіе. Но именно поэтому-то удержать за собою Кіевъ и было особенно трудно. За 23 года (1146–1169) въ нёмъ перебывало 8 князей: четверо по два раза теряли городъ и по два раза возвращали его обратно, такъ что всѣхъ вокняженій (смѣнъ на престолѣ) было за это время счётомъ 12. Изъ всѣхъ претендентовъ лишь одному удалось усидѣть на кіевскомъ столѣ 6 лѣтъ (Ростиславъ Смоленскій: 1162–1169), зато остальные держались на нёмъ всего по нѣскольку мѣсяцевъ и даже недѣль.