Гуго Сен-Викторского и, не исключено, «Теологию» Петра Абеляра30. Здесь он берет на вооружение принцип разделения, на котором основаны богословские труды Абеляра и его школы, и идею, также выраженную Гюго Сен-Викторским, в которой он замечает:
«В этом полностью заключена вся сумма человеческого спасения. Ибо тот, кто принимает таинства, имеет веру и упорствует в любви, непременно станет причастником вечного спасения».31 Общее представление теологии, ориентированное таким образом, должно быть реализовано не в путаном и беспорядочном, а в систематическом порядке, поскольку содержание ветхозаветного откровения сначала представляется как отправная точка теологической системы из-за его фундаментального значения для богослужения и его образцового значения для Нового Завета32. Наш схоластик больше склоняется к внутренней структуре и расположению, основанному на фактических соображениях; он не испытывает особого энтузиазма по поводу внешнего деления, которое аккуратно помещает обзор главы в начало нового раздела. Если он и не избегает этого внешнего шаблона, то не разум, а мода писать33. Более подробно он обосновывает свою позицию, говоря, что эти внешние разделения, особенно в библейских книгах, основаны на большом количестве немотивированного субъективизма, и что отцы, Августин, Кассиодор и другие, не дают таких заголовков и оглавлений, не подвергая себя, таким образом, обоснованному упреку. Однако, поскольку привычка делать такие внешние разделения уже устоялась и приобрела определенный авторитет, он хочет уступить власти этой привычки и разделить свой труд на книги и главы, снабдив их заголовками. Деление на sacramenta veteris testamenti et novi является руководящим принципом для организации основных разделов или книг. Таким образом, работа разделена на две книги. Первая книга, посвященная sacramenta veteris testamenti, начинается с трактата о сотворении мира и доходит до учения о воплощении.
Во второй книге рассматривается sacramenta novi testamenti с доктриной воплощения в качестве отправной точки и эсхатологией в качестве заключения. За этим наброском контура всей работы сразу же следует обзор глав первой части первой книги.
Эти систематические ориентиры, изложенные во введении, Роберт держал в уме при работе над всей работой, не будучи, однако, педантичным и мелочным в своем подходе. Основное деление, заданное точкой зрения sacramenta veteris et novi testamenti, сочетается с основным делением, разработанным автором самостоятельно.
Это Principalis enumeratio охватывает пять основных вопросов: зачем был создан человек, как он был создан и изначально наделен, как он впал в грех, каким образом он был восстановлен.34 Он возвращается к этим широко разбросанным основаниям для деления в начале новых разделов, чтобы оправдать себя за сделанные отступления и напомнить контекст развития мысли.
Это также отражает его стремление не нарушать ordo enumerationis.35
Если мы теперь возьмем за образец Брюггскую рукопись и кратко изложим систему этих афоризмов, то на первом месте окажется введение (fol. l-8), чье выдающееся значение для истории схоластического метода вскоре займет нас более пристально. Первая часть первой книги – обе книги делятся на части – состоит из 30 глав (fol. 8 – 20), в 18 из которых рассматриваются вопросы библейского введения в иногда весьма интересных объяснениях
