Сам Ландау так подвел итог своей короткой жизни:
– Я неплохо прожил жизнь. Мне всегда все удавалось.
Эти слова он произнес незадолго до смерти. Смерти нелепой и преждевременной. За шесть лет до кончины, 7 января 1962 года, на обледенелом Дмитровском шоссе Ландау попал в автомобильную катастрофу, в которой получил тяжелейшие травмы.
Многие считают его гением. А потому, несмотря на десятки написанных о нем книг и статей, личность Льва Давидовича по-прежнему кажется загадочной, а некоторые его поступки – трудно объяснимыми. Известный физик-теоретик Юрий Борисович Румер, проходивший с ним по одному делу, говорил незадолго до своей смерти, что еще не нашлось писателя, который бы смог в беллетризованной биографии ученого раскрыть его многогранный образ.
В своих заметках о Ландау Ю. Б. Румер писал:
«Обычно будущий ученый узнает о своей науке из уст другого ученого, более опытного и старшего – своего учителя. Ландау не мог ни у кого учиться квантовой механике. Не потому, что не было хороших учителей, а потому что самой квантовой механики тогда еще не существовало. Он до всего должен был доходить сам»10.
В 1924 году Ландау говорил Румеру на коллоквиуме по теоретической физике:
– Подобно тому, как все хорошие девушки уже разобраны и замужем, так и все хорошие задачи уже решены. И вряд ли я найду что-нибудь среди оставшихся.
Но он нашел свою, последнюю, по его словам, хорошую задачу – «квантование движения электрона в постоянном магнитном поле» (диамагнетизм Ландау). Произошло это на рубеже 20-30-х годов прошлого столетия, в период своей полуторагодичной научной командировки в Европу, где Ландау общался с родоначальниками квантовой механики В. Гейзенбергом, В. Паули и Н. Бором. Последнего всю жизнь называл своим единственным учителем.
Талант Ландау в полную силу проявился в стенах Украинского физтеха в Харькове, где он возглавил теоретический отдел. При Ландау УФТИ превратился в элитный мировой центр теоретической физики. В 1934 году Академия наук СССР приняла решение о присуждении Ландау без защиты диссертации ученой степени доктора физико-математических наук. В следующем году он стал профессором… И тогда же впервые попал в поле зрения НКВД.
Круг научных интересов Ландау в УФТИ многогранен – происхождение энергии звезд, дисперсия звука, передача энергии при столкновениях, рассеяние света, магнитные свойства материалов, сверхпроводимость, фазовые переходы веществ из одной формы в другую и движение потоков электрически заряженных частиц.
За свою недолгую жизнь Ландау успел сделать много. Но даже если бы его расстреляли в 38-м, что вполне могло произойти, то и тогда бы его имя осталось в истории. Ведь до своего ареста он успел разработать несколько теорий – уже упомянутую теорию диамагнетизма свободных электронов, теорию фазовых переходов второго рода, а также теорию доменной структуры ферромагнетиков, получив вместе с Е. М. Лифшицем уравнение движения магнитного момента (уравнение Ландау-Лифщица). Кроме того, он ввел понятие антиферромагнетизма как особой фазы магнетика, вывел кинетическое уравнение для плазмы в случае кулоновского взаимодействия, впервые получил соотношение между плотностью уровней в ядре и энергией возбуждения…
По мнению Г. Горелика, биографа Ландау, тот был очень необычным человеком, сочетавшим глубину и мастерство экстра-класса в мире науки с чертами подростка в делах мирских. На самом деле такое сочетание, – научная мудрость и беспомощность, дилетантизм в жизненных вопросах, – не редкость среди крупных ученых. В то же время, вряд ли соответствуют действительности утверждения о том, что, полностью отдаваясь науке, Ландау не обращал внимания на дела мирские. На первых порах он активно участвовал в общественной жизни страны и тех институтов, в которых работал, горячо поддерживал Советскую власть. Трансформация его отношения к власти произошла в середине 30-х годов, после того как начался разгром Харьковского физтеха.
