Но вот беда и незадача – всё что-то не складывается! Всё пытается «конец» наступить, но всё откладывается и откладывается. Неувязочка, да? Нет, на самом деле у человечества уже было несчётное множество «концов».
Сначала армагеддоны случились у других видов людей – неандертальцев, кроманьонцев, денисовского человека… Современные антропологи считают, что на Земле жило около 80 различных видов людей, обладавших разумом. Все сгинули подчистую.
Потом возникали и исчезали бесчисленные культуры отдельных территорий – со своими языком, укладом, традициями, религиозными культами.
Затем пришло время полноценных цивилизаций и империй с письменностью и собственными религиями: Древний Египет и Микенская цивилизация, Древняя Греция, Вавилонское и Персидское царства, Древний Рим и Византия, финикийцы и кельты, гунны и хазары, Великое монгольское государство, доколумбовые цивилизации Америки – инки, ацтеки, майя, сапотеки, et сetera…
Все ушли в небытие, даже языки умерли, не говоря уже о традициях, верованиях, политических системах, экономических отношениях, воспитании, культах, богах.
Да что там далеко ходить – вы давно видели «советского человека»? В самом деле, был такой. Так его в брежневской конституции 1977 года и прописали – «советский человек» и «советский народ». Философ-диссидент Александр Александрович Зиновьев даже придумал ему скабрезное название – «Гомо советикус»[21].
Ну и где он? Тела, может быть, ещё и функционируют, но того мышления, миропонимания, отношения к жизни – этого уже нет. Так что цивилизации мрут как мухи – это факт. А если кто-то думает, что и ничего страшного – мол, ну люди же какие-то продолжают жить на тех же территориях, – то он не понимает двух простых вещей:
• во-первых, все, кто переживает гибель своей цивилизации, брошены в бездну страданий, жизнь их ломается, и лишь считанным единицам удаётся пройти через это, став сильнее и успешнее;
• во-вторых, мы с вами – не тела и не гены (в нас, вон, и гены неандертальцев есть – что с того?), мы с вами – это то, что мы думаем, чувствуем, знаем, а всё это гибнет, и гибнет безвозвратно.
Стоим ли мы сейчас перед своим «концом»? Судите сами – вот наши «четыре всадника»…
Всадник первый, назовём его «История».
Ещё совсем недавно мы с вами жили в Истории. Оглядываясь назад, мы видели своих великих предков, которыми гордились. У нас были и личные такие предки – наши бабушки и прадедушки, и общие – страны, культуры, даже мировой истории, – которыми вы восхищались.
Вперёд мы тоже смотрели уверенно – как у нас есть наши родители, родители наших родителей, так и мы воспитываем своих детей, а они воспитают своих. И мы видели, что идёт развитие – раньше было сложнее, теперь проще, и намного лучше будет будущим поколениям.
Это не фигура речи, мы так физически себя ощущали – мы были укоренены в Истории. Пусть эта история была где-то приукрашена или ложно понята, но у нас было это основание, была эта внутренняя опора – свой, как бы сказали философы, «топос», историческая укоренённость.
Мы были не былинкой на ветру, мы были частью чего-то большого и настоящего. С этим внутренним чувством Истории люди совершенно иначе относятся друг к другу и к тому, что они делают. Они не живут одним днём, они строят, создают, чувствуют свою нужность.
В культуре Истории человек не чувствует бессмысленности своей жизни, поскольку он – звено мощной исторической цепи поколений. Но больше нет этой Истории, этого «Великого Нарратива», как об этом писал французский мыслитель Жан-Франсуа Лиотар. Её уничтожил постмодерн.
