2-я картина. Не так ясно помню содержание. Но, видимо, рабочий, возвращаясь в свою семью, спешит в дом, где находится его квартира где-то в верхнем этаже. Его радостно встречают ребятишки. Вот они уже все дома. Отец открывает окно, что-то чинит, стоя на окне. Мгновение – и он теряет равновесие и падает во двор с высоты не то 5-го не то 6-го этажа и бездыханный лежит во дворе.
Прибегают плачущая жена и ребятишки. Семья в отчаянии.
Опять всхлипывание – мелькают платки.
Видовая. Красивое озеро типа швейцарского. Плывет легкий парусник, навстречу медленно проплывает пассажирский пароход. Пассажиры машут платками.
Зрители умиляются красоте природы.
Комическая. Сплошной наворот трюков; падений, пощечин, драк, погоня, в общем ни смысла, ни сюжета. Публика хохочет. Сеанс окончен.
Сидел в первом ряду, разболелись глаза и голова. Моя мать, с которой я был, дала свое слово больше в синематограф не ходить».
А. И. Жуков, советский актер, побывавший на премьере
Со временем, пытаясь подстроиться под требования аудитории, репертуар меняли: стали показывать сюжеты из российской жизни. Встречались, например, фильмы о донских казаках или рыбном промысле в Астрахани, о добыче нефти в Баку, о визитах глав иностранных государств. Первые киносеансы устраивались в «балаганах», там были стоячие места по 15 копеек (где-то 200 рублей на современный лад), а впридачу духота, жара от рубки и опасность пожаров.
Интеллигентная публика побаивалась туда ходить, и, чтобы улучшить имидж синематографа, с середины 1910-х начинают строиться кинодворцы. Не склады с натянутой простыней, а роскошные залы с хрусталем, блестящим мрамором и изысканной атмосферой. В Parisiana на Невском проспекте в ложи даже провели городские телефоны – феномен для 1914 года. Билеты на такие сеансы стоили примерно рубль (на сегодня это около 1300 рублей) на первые ряды и порядка 30 копеек – на места в глубине зала. Кино бывало сложно понять без программки – их вручали перед началом сеанса. До нас дошли описания нескольких петербургских кинотеатров, современников «Колизея». Например, так выглядел кинотеатр «Танагра» на Невском проспекте в 1910‐х годах. «Фойе – малиновая комната. Малиновые обои. Малиновые тяжелые портьеры. Малиновая мягкая мебель. Мягкие ковры. С потолка свешиваются изящные, стильные люстры – “Модерн”. Без всяких задержек, не дожидаясь антракта, проходите в зал. Карлик-билетер отбирает ваш билет».
Стоит вспомнить, что звука в тех фильмах еще не было – «саундтрек» параллельно немому фильму ставили на пластинках или создавали тапёры, они сидели в оркестровой яме около экрана.
Чаще всего это был один человек, и только в исключительных случаях – целый оркестр. Профессия эта была сложной, работать приходилось по 7–10 часов в сутки, но можно было придумывать оригинальную озвучку фильму прямо на ходу, импровизируя. Иногда тапёр вообще не видел, что происходит на экране, трагическая сцена могла сопровождаться веселой игривой музыкой. Как вспоминал Николай Анощенко, «по какому-то неписаному правилу обычно при показе видовых картин играли вальсы, комические фильмы с погонями, драками и нелепицами иллюстрировали веселыми галопами и полечками, а вот под всякие сердцещипательные драмы играли всё, что приходило им на ум». Этой работой не брезговали даже будущие гении классической музыки, например Дмитрий Шостакович.
