История Запада. Колониальная эра. Том II - страница 23

У Филиппа IV официально было также две дочери. Старшую из них, Марию Терезию при испанском дворе решили выдать замуж за ее двоюродного брата, французского короля Людовика XIV, в то время как младшую – Маргариту Терезию, за другого их двоюродного брата, императора Священной Римской империи Леопольда I. Таким образом, и французский король, и австрийский император, и их потомство, стояли в одинаковой степени родства к Карлу II. Как Людовик, так и Леопольд приходились умершему испанскому монарху двоюродными братьями и оба были женаты на его сестрах. Преимущество «короля-солнце» с династической точки зрения, состояло в том, что Мария Терезия была старшей сестрой. Вместе с тем, по условиям брачного договора, выходя замуж за Людовика XIV, Мария Терезия отказывалась от прав на испанское наследство. Взамен ей полагалось денежное возмещение, которое, как мы уже раньше писали, не было уплачено испанской казной. По этой причине, французский король не считал себя связанным отказом супруги от испанского наследства. Вопрос для Людовика состоял только в том, что именно должно было входить в состав этого наследства: какая-нибудь одна часть «империи» Карла II (Испанские Нидерланды, Неаполь, может быть Сицилия) или вся Испанская империя целиком? Молодой Людовик XIV склонялся к первой точке зрения, зрелый – уже ко второй.

Соображениями задобрить испанского монарха и подвигнуть его к завещанию испанского престола французским родственникам, можно объяснить совершенно неожиданную гибкость Людовика, проявленную им при заключении Рейсвейкского мира. Но в Мадриде при дворе Карла II существовала сильная проавстрийская партия, поэтому в целом шансы на то, что испанский король оставит трон Бурбонам, были невелики. Французская дипломатия, руководствуясь этим соображением, повела двойную игру. На тот случай, если завещание Карла II Испанского окажется не в пользу Франции, предполагалась разделить испанское наследство, чтобы получить из него, хотя бы что-то. Интересы Англии, Франции и Голландии в данном случае совпали. Никто не желал, чтобы владения Карла II, целиком, достались австрийским Габсбургам, ведь это также нарушало баланс сил в Европе. Договором 1698 года, а после смерти наиболее вероятного испанского наследника – курпринца Иосифа Фердинанда Баварского, договором 1700 года, Франция закрепила за собой (с согласия Англии и Голландии) из состава испанского наследства – Сицилию и Неаполь. Ни Испания, ни тем более Австрия, во всех этих тайных соглашениях по разделу Испанской империи не участвовали.

В дальнейшем случилось так, что события начали развиваться по самому выгодному для Людовика сценарию. По просьбе испанского монарха, папа римский Иннокентий XIII, утвердил завещание испанского престола в пользу одного из представителей королевского дома Франции. Единственным условием было то, чтобы границы двух государств – Франции и Испании не менялись. Получив известия о смерти короля Карла II и об окончательном характере завещания, Людовик XIV выйдя в Версале к собравшимся по этому случаю придворным, представил своего внука, 17-летнего герцога Анжуйского (сына Великого Дофина) в качестве нового короля Испании. Но такое решение, разумеется, нарушало условия ранее заключенных с Англией и Голландией договоров о разделе испанского наследства.

Следует отметить, что в эскалации напряженности между европейскими державами на этот раз было значительно меньше вины Франции, чем перед началом войны Аугсбургской лиги. Военный конфликт для Франции был неизбежен при любом сценарии. От решений Людовика XIV зависело то, каким будет состав коалиций. Будет ли Франция в союзе с Англией и Голландией воевать против австрийского Габсбургского дома, претендовавшего на все испанское наследство целиком и не признававшего заключенных Францией, Англией и Голландией договоров о разделе Испании? Или же Франция, как и раньше, останется один на один со всей остальной Европой? Людовик, нарушая договоры, заключенные с Англией и Голландией, делал неизбежным именно второй вариант. Англия верная своей политике сохранения баланса сил в Европе, не могла допустить объединения Испании под одной властью со Священной Римской империей. Но Англия, в еще меньшей степени, могла допустить объединения Испании под одной властью с Францией. В случае с Францией, помимо европейского, остро вставал еще и колониальный вопрос. Если бы Франция присоединила к своим колониям испанские владения в Америке, она приобрела бы в «Индиях» заметный перевес над Англией.