Слезы бежали по лицу, горло сжало спазмом, мешающим даже выкрикнуть его имя и попросить остановиться. Потому, чуть погодя, я выбежала в подъезд, готовая перехватить любимого у машины. Но неожиданно, уже у самой двери из подъезда, кто-то перехватил меня через талию и зажал рот рукой с ненормально длинными пальцами, не позволяя закричать и позвать на помощь. Под звуки работающего мотора машины Кирилла, который проехал мимо подъезда, кто-то насильно удерживал меня, прижимая к чужому, крепкому и до странного горячему телу.
– Прости, малышка, – услышала я голос, от которого меня прошиб холодный пот. – Попрощайся с этой жизнью, – вздохнул он, а я приготовилась к тому, что сейчас меня убьют.
Не убили. И очень жаль, так как, погрузившись в темноту, я оказалась в персональном кошмаре...»
5. Глава 5
Сквозь сон ощутила слабое прикосновение к щеке, которое перетекло на шею и ключицу. Прикосновение было едва различимое, потому я даже с уверенностью не могла понять, не чудится ли мне, и не скользит ли по коже простой порыв воздуха. Все еще нежась в полудреме, отказываясь расставаться со своим прошлом, вздохнула и вновь погрузилась в сон, ощущая, как рядом кто-то топчется, прижимаясь теплым и мягким боком к моим ребрам.
Но пробуждение отсрочилось ненадолго, потому что комната внезапно наполнилась светом, заставив меня от неожиданности подскочить на месте и с беспокойством осмотреться, внутренне готовясь защищаться.
– Ваше величество, – с намеком на пренебрежение в голосе посмотрела на меня служанка средних лет и чопорной наружности, что стояла у окна и отворяла плотные шторы. Ее взгляд упал на простыню рядом со мной, где красноречиво контрастировало «свидетельство» консумации брака. И это ей, почему-то, не понравилось, судя по тому, как еще плотнее сжались тонкие губы, и нахмурились белесые брови. – Уже утро. Вы спите непозволительно долго…
– За языком следи! – теряя терпение, рявкнула я, зло посмотрев на женщину, у которой от моего окрика с лица моментально спала вся спесь вместе с скудными красками. Большой рот женщины шокировано распахнулся, а на меня посмотрели выпученными глазами, уже без любого намека на пренебрежение. – Забыла совсем, с кем разговариваешь? – прошипела я, угрожающе сузив глаза. – Как ты, служанка, смеешь указывать мне, когда просыпаться? – потребовала я ответа, все еще пристально вглядываясь в немолодое и некрасивое строгое лицо явно старшей служанки.
В дверях краем глаза обнаружила еще одну, которая вздрагивала от каждого моего слова, головы не поднимала и боялась привлечь на себя мое внимание. Она была заметно моложе, возможно еще совсем девочка, только привлеченная в услужение. И сейчас девица с ужасом вслушивалась в то, как я отчитывала ее старшую наставницу.
– Я… я… – растерянно начала женщина, но я прервала:
– Имя! – строго потребовала я. – Живо сказала мне свое имя!
– Мое имя Марисса, сударыня, – затараторила она, опустив голову. – Я жена управляющего дворцом – Жана Беристо. Его величество приставил меня к вам в услужение, пока вы не соберете свой штат фрейлин…
– Ясно, – резко бросила я, окинув ее холодным взглядом. Спесь, недовольство и пренебрежение стали моментально понятны, если вспомнить, что она доводится дальней родственницей графине де Вильтон. Разочарование, что ее род не породнится с королевским, явно читалось в ее взгляде. – А теперь послушай сюда, Марисса – жена, пока еще, управляющего. Не знаю, какие порядки здесь были прежде, но я не потерплю по отношению к себе даже намека на пренебрежение. Поняла меня? – повысила я голос. – Я здесь королева, а ты – прислуга. Очевидно, ты не знаешь или забыла правила поведения с монархами, так я напомню! Ты не имела права врываться в мою спальню без предупреждения, говорить со мной, прежде чем я заговорю с тобой и, тем более, ты ни в коем случае не можешь позволять себе небрежный тон и вольность в высказывании своих оценок поведением королевы!
