Система обвязки длинным куском веревки тоже продумана ранее. На конце веревки завязывался узел с петлей, отмеренной примерно на полную длину ноги от стопы до пояса. Две петли замкнутой части веревки образовывали задний поясной охват с боковыми петлями, причем одна из ниток охвата закладывалась ниже, под бедра, и ее вытягивали вперед между ног с образованием третьей петли. Все три петли-перегиба замыкались карабином: после этого «беседка» для пояса и бедер была готова. Оставалось одинарным продолжением веревки завязать грудной охват с замыканием его узлом «булинь» и поддержкой наплечной петлей из того же конца веревки… Второй, подъемный, карабин встегнуть в грудную обвязку и наплечную петлю. При правильном завязывании системы нагружение этого карабина вызывало нагружение «беседки»…
На подготовку ушло несколько минут.
«Скорее! Скорее! Успеть!..»
Он понял сразу, как угнетены товарищи холодом, как уже оцепенели они в этой ледяной расщелине… Их слабый крик стонал мольбой!.. Они не понимали, кто он и откуда!.. Только успеть!..
Первой вытащил Женю. Оттащил от края и уложил со льда на коврик. Она сгибалась и разгибалась с трудом, почти не соображала, она легла куском страдания…
Чтобы извлечь Сашу, пришлось снять крепления системы, обежать водоворот и закрепить веревку на другом берегу… Что помогло, так это свет Луны, вдруг выглянувшей из-за туч, как будто посмотреть на драматическую развязку этой ночи…
Бросив спасительную веревку, взвалив Сашу на плечи, Вадим отнес его к своему рюкзаку. Саша, кажется, соображал лучше, кое-как понимал обстановку и на вопрос: «Сможешь ли немного потерпеть еще?», – кивнул, тихо пробурчал: «Ничего, потерпим…», и стал копаться, пытаясь негнущимися пальцами развязать заиндевевшие ботинки.
Вадим начал срывать с Жени промокшую одежду… Она приняла это согласно, но потом, когда дело дошло до мокрого нижнего белья, оказала слабое сопротивление. Когда же он, как мог, уговаривая и отводя глаза, преодолел это сопротивление, она всхлипнула и тихо заплакала. Ее все же успокоила фраза: «Ведь темно, ведь не смотрю же!..» Быстро одел ее в свою сухую одежду, – одел, как ребенка, как много раз одевал своего сынишку. Потом, силой разжав ей рот, заставил выпить полсотни граммов разведенного спирта…
Сухой одежды для Саши уже не было, поэтому его Вадим тоже раздел и укутал в свой спальный мешок. Уложил на коврик ногами к ветру, а ноги упрятал в рюкзак. Также напоил разведенным спиртом…
– Подождешь?!
– Подожду!.. А вы, ребята, откуда?..
– Какие ребята? Я – Вадим, понимаешь?! Ваш Вадим! Воронин! Шурка! Я не погиб! Не погиб, мне удалось спастись!..
– Вадим?.. Вадим!?.. Воронин!.. Димка! Так это ты!.. Откуда? Боже правый!.. Ты спасся?..
– Спасся, Саня… Потом расскажу! Сейчас отнесу Женю в палатку. Ты постарайся хоть чуть-чуть отогреться. Уложу Женьку и приду за тобой!..
– Вадим!.. Я в отрубе!..
– А где остальные? Кто-нибудь погиб?
– Ушли за помощью… Все, кроме тебя, живы!.. Наталку поломало лавиной!..
– И я жив! Живой! Вырвался!.. Наталку видел, но она мне ничего толком не сказала. Как же вы так?..
– Залетели мы… Сорвались… Круто залетели…
– Понял, потом расскажешь! Ну, я потащил Женьку. Жди, и я вернусь! Скоро! Грейся! Держись, Шурка! Нам бы до палатки! А там будет и тепло, и чай, и каша!..
Женю, одетую в сухую одежду и пуховку с накинутым капюшоном, он охватил под спину и бедра петлей из расходного куска веревки. Не без труда накинув обе боковые петли себе на плечи, с усилием встал, подняв тяжелую ношу, и быстро зашагал, опираясь на палки, которые позволяли хоть чуть-чуть разгрузить плечи.
