Итальянский гамбит - страница 10

– Тебе необходимо подумать? – вовремя подсказала выход Элена. – Можешь подумать, но не долго, ок? Вернись через пять минут с готовым решением. Ты или показываешь себя будущему мужу, или мы прекращаем тратить время. Я имею другие встречи, с другими девушками. – В голосе Элены появились угрожающие нотки немецкой фрау из фильма.

Это было спасение. Можно было убежать, вместо того, чтобы опозориться еще каким-то образом. Или нагрубить. Лиза резко поднялась и быстро вышла из комнаты.

Родители суетились на кухне, привычно не обращая внимания на ее передвижения по квартире. «Очень кстати», – злорадно пронеслось в голове. Зашла в туалет. По щекам покатились слезы унижения. Сейчас Лизе стало отчетливо ясно, что Джованни не только существует, но и присутствует во всем этом кастинге. Лиза представила его просматривающим поток фото и видео, где такие же барышни, как и она, выставляют себя напоказ. Лизка грязно выругалась сквозь слезы.

Слезы текли, плавно переходя в ручьи, – по мере того, как Лиза стала понимать, что готова сделать все ради того, чтобы Джованни выбрал именно ее. Неожиданно сильный укол ревности, и в то же время укол ниже живота, вывели ее из состояния жертвы. Она быстро стянула трусики и пописала в унитаз, начиная успокаиваться. Ревность и одновременное возбуждение придали решимости переступить через стыд. Вытершись туалетной бумагой и подтянув трусики, Лиза вышла из туалета и посмотрела в зеркало. От слез остался разве что покрасневший нос.

Родители на кухне мирно беседовали о вечном: что мать будет высаживать на огороде в этом году. Лиза решительно вошла в свою комнату и подошла к экрану компьютера с Эленой в центре, мирно ожидавшей ее появления.

– Пять минут уже прошло? Я опоздала? – спросила бодрым голосом.

Элена ответила:

– Как видишь, я тебя дождалась. И что ты решила? Ты будешь раздеваться?

– Да! – твердо ответила Лиза, приступая к расстегиванию блузки и брюк. От напряжения в ушах начинало стучать. Очень хотелось надерзить. Еще лучше – закрыть компьютер. Лиза попыталась вызвать в памяти лицо Турика. Не вчерашнего – она даже не сумела запомнить его. А того, из ее юности. Когда проводили время в одной компании, когда он катал ее на мотоцикле. Они не встречались, нет. Они дружили. Или так казалось Лизе. До того дня, как он пригласил ее в бар, который, как оказалось, был закрыт на выходной. И там ее ждал сюрприз: несколько его коллег по карточным играм.

Как оказалось, Турик всего один разик сыграл на деньги. И проиграл мотоцикл. Потеря мотоцикла – это большое горе. Вот он и привел Лизу – взамен мотоцикла. Так вот просто. За ручку привел, типа, выпить кофе. Привел, и доверил своему кредитору. Видимо, это нормально – что она должна рассчитываться с кредиторами всех мастей. От отцовских до байкерских. Именно она.

Кредитор был намного старше ее – лет двадцати пяти. Он увел ее в темную гардеробную, где долго пытался уговорить сделать одолжение и Турику, и ему – ведь в зале сидели ребята, которым уже этот кредитор, в свою очередь, был должен. Уговоры не подействовали. Пару ударов под дых вызвали рвоту. Тогда он потащил ее в туалет, где было много света и голубого цвета плитки – даже на потолке. Такая устрашающая плитка, какая бывает в операционных. Хорошо отражающая свет плитка, увидев которую Лиза потеряла стойкость духа.

Он стал помогать ей простирнуть рукав блузки, испачканный блевотиной. Таким внимательным оказался. После того, как блузка оказалась чистой, Лиза беспрекословно позволила вернуть себя в гардеробную, куда по очереди стали заходить кредиторы, кредиторы кредиторов и другие кредиторы. К слову, и за помещение, и за кофе тоже расплатилась она – с барменом. Или ею расплатились, так правдивее.