Он набрал номер, но на другом конце откликнуться почему-то не спешили. Наконец в телефоне раздался сипловатый тенор заядлого курильщика:
– Да, я слушаю.
– Простите, что беспокою, – Гуров продолжал играть роль простака, – но телефон, по которому вам звоню, я только что нашел. Суть дела в том, что я хотел бы разыскать его законного владельца и вернуть ему эту вещь. Не могли бы вы...
– Слушай, мент, ты кому мозги пудришь? – едко хмыкнул его собеседник. – Да я вас, сучар, за версту чую, даже с завязанными глазами!
– Что вы! Что вы! Какой я мент? – Лев старался давить на глуповатую наивность типичного «гомо советикуса». – Почему вы так решили? Просто...
– Чё, не понял? Повторить еще раз? Зря стараешься, ментяра, – меня не проведешь. Усек?!
– Господи! Да что за ерунда?! – смиренно возмутился Гуров. – Что вы такое говорите? Понимаете, я случайно на улице нашел этот телефон и хочу отдать хозяину. И только! А его как найдешь? «Стола находок» сейчас уже ни одного не осталось. Вот я и обзваниваю тех, кто сам звонил прежнему владельцу телефона. Хотите, отвезу телефон вам. Вы и отдадите.
– На хрен он мне нужен?! Я вот никак в толк не возьму, кто ты такой. Или, и в самом деле, полный затупок, или очень хитрый мент, – коротко хохотнул «крутой», как про себя Лев окрестил своего хрипато-хамоватого собеседника. – И вообще, тебе-то что за печаль? Ну пусть мобилу кто-то и посеял. Себе возьми, раз нашел. Ты что, шибко богатый?
Судя по всему, диалог с «дремучим лохом» его начал развлекать, и «крутой», сбавив нахрапистый нажим, заговорил с некоторым даже расположением. Лев это почувствовал и решил разговор затянуть подольше, чтобы тот, проговорившись, сообщил хоть что-то существенное.
– Понимаете, тут, у нас, в Черемушках я работаю в школе учителем физкультуры и географии. Ну и раз уж учу детей быть... э-э... честными, что ли… то, согласитесь, к лицу ли мне самому присваивать чужое? Ведь дураку понятно, что такой дорогой телефон мне не по карману. И если мои ученики заподозрят обман, в смысле того, что я говорю им одно, а делаю совсем другое, они меня просто будут презирать и игнорировать. Тогда хоть сразу увольняйся. Поэтому, согласитесь, все же лучше вернуть вещь за вознаграждение, чем пользоваться ею, боясь, что разоблачат.
– А-а... – «крутой» чуть удивленно кашлянул. – Вон чего! Ну это уже понятнее. А то заладил какую-то лабуду насчет морали... Ты мне вот что расчирикай – где именно нашел эту мобилу?
– Да вот буквально полчаса назад. Шел в аптеку и рядом с нашей станцией метро на газоне увидел в траве что-то черное. Поднял, а это мобильный телефон.
– Да-а-а?.. – голос «крутого» стал озабоченно-задумчивым. – Хм... Ты вот что... Трубу эту оставь себе на память. Усек? Лишнего где попало про это не базлай. Нашел – и нашел. Никого не колышет. И по этому номеру больше не звони. Сейчас же его сотри, а то у тебя могут быть крупные неприятности. Дотукал? Ну ладно. Кончаем базар. Слушай, а твоя фамилия, случайно, не Лопухов?
По тону вопроса чувствовалось, что «крутой» решил напоследок себя повеселить. Гуров это понял и охотно ему подыграл:
– Нет, что вы! Моя фамилия Сифонов...
– Как?!! – «крутой» буквально захлебнулся диким хохотом. – Ты это серьезно?! Ты что, и в самом деле – Си… Си… Сифонов?
– Да, конечно. Сифонов! – со скромным достоинством подтвердил Лев, вызвав еще более сильный приступ хохота. – Если не верите, могу дать телефон нашего директора – он подтвердит, что я действительно Павел Павлович Сифонов.
