– Этот предмет я изымаю как возможный вещдок, – объявил он женщинам, с любопытством наблюдавшим за его поисками.
С согласия горничной, он захватил и найденный в одном из несессеров небольшой портрет в рамочке, на котором были двое – представительный приземистый мужчина около сорока с короткими темными волосами и молодая дама в декольтированном платье. Увидев его, горничная подтвердила, что на портрете – их постоялец, вероятно, снятый со своей синьорой. Когда Крячко, покончив с делами, выходил из вестибюля, девушка, которая взялась его проводить, уже на выходе робко, с непонятным смущением, спросила:
– Ну, а мне когда к вам приходить?
– Зачем? – Стас не сразу понял суть вопроса.
– Ну, чтобы составить этот... Фоторобот.
– А-а!.. – он хлопнул себя по лбу. – Завтра утром сможете? Ну и отлично – жду вас в нашей «конторе». Знаете это где? Вас как зовут? Я заранее закажу для вас пропуск.
– Жанна. Жанна Мокшанина. До свидания, товарищ полковник. Я обязательно буду.
Напевая что-то жизнерадостное, Станислав направился к Алевтине Даниленко, с которой созвонился еще до визита в гостиницу. Но этот визит оказался чрезвычайно кратким и лишенным даже намека на романтичность. Стаса на пороге квартиры встретил верзила в спортивном костюме, из-за спины которого выглядывали двое похожих на него крепышей лет восьми.
– Вам кого? – пророкотал тот вполне добродушно, но Крячко при виде верзилы все равно внутренне ощутил какую-то неустроенность. – А... Вы насчет опознания... Аля, выйди сюда на минуту, – громко позвал, судя по всему, муж Алевтины, и откуда-то из-за его необъятно широкой спины появилась молодая, очень даже эффектная особа лет тридцати с небольшим.
Она улыбнулась, и Стас почувствовал, как внутри него вдруг зазвенели какие-то тонкие нежные струны. Посмотрев на фото, женщина сразу же переменилась в лице и после долгой паузы утвердительно кивнула.
– Да, это тот человек, который купил у меня телефон, – тихо сказала она. – Ой, а за что же его убили? Господи, что же у нас творится-то?!
Поблагодарив обоих супругов, сам не понимая чем огорченный, Крячко отправился восвояси.
С Гуровым к управлению они подъехали одновременно. Выйдя из машины, Стас выжидающе воззрился на своего приятеля – не скисшим ли, не раздраженным ли вернулся тот? Себя он чувствовал, что называется, «с серединки – на половинку». Однако по лицу Льва он нечасто мог угадать, что творится у того на душе. Поэтому, отбросив дедуктивные потуги, Крячко поинтересовался напрямую:
– Что, улов небогатый?
– Почти как и у тебя, – чуть заметно улыбнулся Гуров.
– А ты откуда знаешь, как у меня? – в голосе Стаса звучал вызов.
– А на твоем «фасаде» все как на вывеске расписано. По работе ты что-то нашел, а вот в вопросах житейских тебя кто-то крепко огорошил. Или я не прав?
– Ты настолько прав, что даже тошно делается. Эта твоя Алевтина – такая изюминка! Это – сказка! И что же? Она, оказывается, замужем... Муженек у нее – амбал, каких поискать. Но ничего. Есть и запасной вариант. Завтра к нам в управление придет одна необычайно симпатичная администраторша из гостиницы. Будем с ней составлять фоторобот. – Крячко в нескольких словах рассказал об итогах своего визита в гостиницу, разумеется, благоразумно умолчав об инциденте со швейцаром. – Ну а у тебя что?
– А у нас – в квартире газ, – Лев устало рассмеялся.
Обсуждая текущие дела, приятели направились в свой кабинет. Увидев их, дежурный поспешил сообщить, что не далее, чем пять минут назад Льву Ивановичу звонил какой-то майор одного из райотделов, который хотел сообщить нечто очень спешное и важное.
